– Отец! Извини, мелкая сучка заставила меня побегать.
Харрод, все так же держа Ингрид за горло, грубо дернул ее вверх, чтобы она стояла прямо. Прикосновения его скользких, потных лап были ей отвратительны. Кроме того, все подручные Медведя ужасно воняли – похоже, в этом заключалось еще одно проклятие Джарвика.
– Тебе нужно получше приглядывать за ней, – заметил жрец. – Она скользкая штучка. Никогда не делает того, что ей говорят.
– Я делаю! Просто это зависит от того, кто именно говорит. – Ингрид снова улыбнулась. – Хотя папа утверждал, что я по натуре бунтарка.
Бейранд наконец отдышался и сплюнул на снег.
– Мудрость твоего отца верно служила ему… пока мы не вспороли ему брюхо.
Всего лишь слова – сотни раз она слышала подобные оскорбления, – но каждый раз они глубоко ее ранили. Отец всегда был с ней рядом. Алдженон Слеза научил ее отличать добро от зла, ругал ее за шалости и обнимал, когда она хорошо себя вела. Самый сильный, самый мудрый, самый веселый человек из всех, кого она знала. А теперь он мертв.
– Следи за языком, Бейранд, – оборвал его отец Харрод. – Девчонке и так пришлось несладко. – И он улыбнулся ей злорадной, мерзкой ухмылкой, которую гнилые зубы делали еще более отвратительной.
– Мой брат всех вас убьет! – выдохнула она. В горле у нее пересохло, а на глаза набежали слезы.
Они дружно рассмеялись, недобро посматривая на нее. Нахальные невежи.
– И Вульфрик тоже собирается вас убить!
– Давай-ка доставим мелкую сучку обратно в чертоги, пока нас тут ненароком не поубивали, – ухмыльнулся Харрод. – Лорд Укротитель Медведей почти готов к походу.
В глубине души у Ингрид появился проблеск надежды. Если Медведь покинет город – она будет от него свободна. И если охранять ее останется только Бейранд, то она мгновенно от него сбежит.
– Хватит лыбиться, волчонок, – оборвал ее Харрод. – Ты идешь с нами.
* * *
Чертоги отца тоже изменились. Большое деревянное здание с виду осталось прежним, но из него ушло тепло. Со стен поснимали трофейные черепа троллей, ледяных пауков и фамильное оружие предков. Захватчики убрали все напоминания о доме Слезы. Даже личные покои, скромно приютившиеся в задней части за залом собраний, полностью выпотрошили и превратили в рабочий кабинет Рулага.
Стремление уничтожить все напоминавшее о прежних хозяевах ужасало. Казалось, Рулаг боится любого упоминания об Алдженоне и доме Слезы. Раньше он боялся его топора, а сейчас Рулага страшило даже его наследие. Только это и спасало Ингрид. Она происходила из рода Слезы, у нее была сильная кровь и еще более сильный брат. Ингрид – слишком сильная, чтобы Рулаг мог просто избавиться от нее.
