— И что, разве не многие подростки так делают?
— Я не поленился и просмотрел те ее видеозаписи, а это, между прочим, должна была сделать Ирина, сразу после того, как ей доверили пациента и, могу тебе точно сказать, что эта девочка, Кайа, до происшествия и после — два разных человека. Я даже проверил, не было ли у Кайи сестры-близнеца, которую выдают за нее.
— Девочка перенесла длительную клиническую смерть и находилась более месяца в коме, — заметила на эта Марина, пожав плечами, — у таких пациентов практически всегда наблюдаются серьезные изменения личности. Это известный факт.
— Вот, полюбуйся, — ответил Главный врач, разворачивая монитор, так, чтобы его внучка могла видеть происходящее на нем, — это наш с Кайей, вчерашний разговор.
На просмотре момента, где она набрасывается на ребенка, чуть ли не с кулаками, Марине стало мучительно стыдно, она закрыла глаза, досчитав до 10, после чего продолжила просмотр видео. Закончив, она некоторое время задумчиво глядела в одну точку, размышляя над увиденным и услышанным.
После этого она встала из кресла и совершила небольшую экскурсию по кабинету, ненадолго остановившись у портрета ее предка — основателя этого места. Затем она вновь развернулась к деду и сказала:
— Межчеловеческое общение это и наука и искусство, требующие опыта и практики. Да, я верю, что у нее весьма обширный словарный запас, она начитанна и выдрессирована своими учителями, в конце концов, она же из благородной семьи, а люди эти очень трепетно относятся к образованию своих отпрысков. И по той же причине, она такая гордая и высокомерная. Но ей-то всего лишь 13 лет! Даже если предположить, что за ее демаршем стоит Маргарита, а я точно знаю, что ты уже просмотрел записи их общения, если таковое имело место быть, то это ничего не меняет. Ребенок ее возраста просто не потянет того, что я увидела в ее исполнении. Она действительно уникальная девочка.
— После разговора с ней, у меня была такая же реакция, как у тебя сейчас, — ответил Лев Моисеевич своей внучке, — но просмотрев ее видеодневник, я вообще перестал понимать этого ребенка.
Сказав это он замолчал, снова делая затяжку.
— И что там было? — нетерпеливо спросила Марина, разгоняя ладошкой облако табачного дыма перед собой.
— Там была девочка, стесняющаяся камеры, со скудным словарным запасом, косноязычная. Абсолютно примитивная. Это, если в двух словах.
— Не может быть, — не поверила Марина, — в таких семьях как у нее, детей гоняют и муштруют частные учителя. Как она может быть примитивной? Как, в таком случае, она устроила то, что устроила?
