голос.
Сага, не веди себя так.
Сага, это лишь прикосновение.
Тебя не любил твой папа?
Я должен заставить тебя?
Почему ты плачешь?
Мы никому не расскажем об этом, верно?
Нет. Нет. Нет! Я наклонилась вперед. Прижав руки к глазам, я сконцентрировалась на тексте песни, которая тем временем поменялась. Слова песни отвлекали меня от его вопросов, а тяжесть руки Апрель на моей спине говорила мне, что я не одна. Его здесь не было, и даже если бы и был, у меня теперь есть поддержка. Эта мысль помогла мне, и слабое покалывание в конечностях постепенно утихло. Видимо, я еще раз избежала панической атаки. Я глубоко вздохнула и выпрямилась.
Лука и Апрель озабоченно смотрели на меня.
Я заставила себя улыбнуться, так как в противном случае заплакала бы.
– Спасибо, – сказала я, обращаясь к обоим. – Мне уже лучше.
– В самом деле? – скептически спросила Апрель.
Я кивнула.
– Слишком много сразу.
– Я знаю. – Апрель произнесла эти слова почти беззвучно. Она заключила меня в объятия и крепко прижала к себе.
Я ответила тем же, счастливая оттого, что нашла в Мелвью такую подругу. Возможно, моя жизнь все же не ненавидела меня, а просто хотела рассердить.
Апрель отпустила меня и еще раз ободряюще погладила по спине, прежде чем встать с дивана. Мне не надо было произносить слова, чтобы она поняла: мне нужно немного времени для себя. В любом случае мы ничего не могли сделать в этот момент. Оба пожелали мне спокойной ночи и потушили весь свет, включая лампу для чтения рядом с диваном.
Я включила ее, так как не хотела быть одна в темноте, и свернулась под лоскутным одеялом. Я сопела и пыталась вспомнить, что читала во второй половине дня о неврозе навязчивого мытья. Мысленно представила картину течения болезни и беззвучно перечислила возможные варианты терапии, которые смогла запомнить, в надежде, что скучная теория поможет мне заснуть. Потом перешла к навязчивому контролированию, затем к арифмомании и навязчивому собирательству и в конце концов остановилась на подробном списке социальных организаций, который выдала профессор Карсон. В примечании было сказано, что для нашего резюме было бы хорошо, если бы мы добровольно помогли одной из этих организаций.
Однако мои мысли снова и снова возвращались к опустошенному фургону и неопределенному будущему. Уволит ли меня мистер Штрассе? Сколько денег у меня на счету? Есть ли в Мелвью благотворительные столовые?
Я не могла этому помешать. Все эти вопросы и даже еще больше беспрерывно бродили у меня в голове. Я уговаривала себя думать о чем-нибудь другом и ждала сна.
