– У нее не было другого выхода! Нельзя было ничего изменить. Королева часто говорила о своей привязанности к тебе. Позволь ей объяснить все. Позволь снова стать близкой тебе. Простите друг друга.
Она понизила голос до шепота:
– Тебе не место тут…
– Почему же, дорогая сестра? Почему, по-твоему, мне здесь не место?
Этин застонала и хлопнула ладонью по стене.
– Потому что ты не злодей, как все они!
Этин так сильно напоминала Ройбену его самого – прежнего, невинного, – что на мгновение он возненавидел ее. Всего на одно мгновение захотелось встряхнуть ее, закричать, причинить ей боль – прежде, чем это сделает кто-то другой.
– Не злодей? Разве недостаточно того, что я сотворил? Недостаточно того, что я перерезал глотку никси, которая осмелилась смеяться слишком громко или слишком долго перед моей госпожой? Или затравил псами хоба, который всего лишь украл кусок торта с ее стола? Недостаточно, что я был глух к их просьбам, к их мольбам оставить жизнь?
– Это были приказы Никневин.
– Да, конечно, приказы! – закричал Ройбен. – Она всегда приказывала: снова и снова, снова и снова. Но изменился я сам, Этин. Если есть в этом мире место для меня, то оно именно здесь.
– А как же Кайя?
– Пикси? – Он кинул на сестру быстрый взгляд.
– К ней ты был добр. Почему же хочешь, чтобы я думала о тебе плохо?
– Я не был добр к Кайе, – сказал Ройбен. – Можешь спросить ее сама. Я не добрый, Этин. Более того, доброта меня больше не прельщает. Мне нужна победа.
– Если победишь, – голос Этин дрогнул, – и я стану королевой, то ты будешь уже моим врагом.
Он хмыкнул.
– Хватит омрачать мою возможную победу! – Ройбен протянул ей бокал. – Выпей, поешь. В конце концов, ссоры между братьями и сестрами – обычное дело. Согласна?
Этин забрала из его рук свой кубок и поднесла к губам, но брат оставил ей всего крошечный глоток.
Кайя шла к машине Корни, сжимая в руках большой термос с кофе, украшенный кадром из «Громокошек»[9]. Следом, укутавшись в черное пальто, шагал Луис. Пальто было огромным и мешком висело на плечах, а внутренняя подкладка вся порвалась. Парень выудил это пальто из недр шкафа, из кучи тряпья, усыпанного штукатуркой.
Кайя была рада отправиться в путь. Пока перед ней стояла какая-то задача, в жизни оставался смысл.
– У тебя есть карта северной части Нью-Йорка? – спросил Луис у Корни.
– Я думал, ты знаешь дорогу, – удивился тот. – Что ты за проводник такой, если не можешь без карты?
– Вы можете не… – начала Кайя, но тут же замолчала, остановившись перед автоматом с газетами. Боковую панель занимала первая страница «Таймс» с фотографией кладбища на холме. Того самого кладбища, где была похоронена Дженет. Холма фейри, под которым проходила коронация Ройбена. Склон обрушился под тяжестью грузовика. На фотографии были дым, поднимающийся над землей, и опрокинутые надгробия, точно выбитые зубы.
