Все присутствующие дружно повернули головы к молодому человеку, сидящему в дальнем углу. Алан с улыбкой кивнул.
Живя в горах Санта-Крус, я познакомился с одним англичанином. Его звали Грегори Бейтсон, и он был моим ближайшим соседом. Человек острого ума, эрудит и великолепный профессионал в своей области. Мы сошлись с ним на почве психотерапии. Я дал ему прочесть рукопись своей первой книги – и к моему удовольствию, мистер Бейтсон настолько заинтересовался темой, что даже написал предисловие к первому изданию. Как-то вечером он сказал мне: «Ричард, мне кажется, ты должен поехать в Аризону».
– Но зачем, Грегори? – удивился я.
– Там живет Милтон Эриксон, и тебе просто необходимо познакомиться с ним.
Это имя мне ни о чем не говорило.
– Эриксон? – спросил я. – А кто это?
– Ты действительно не знаешь, кто это? – воскликнул Бейтсон. – Это знаменитый врач и очень хороший психотерапевт. Я много раз посылал к нему своих пациентов, чтобы они затем рассказали мне, в чем заключается его метод. Так вот: никто из них и вспомнить не мог, что именно Эриксон делал с ними! Хотя улучшения были налицо.
Итак, мы полетели в Аризону, чтобы встретиться с этим парнем, которого – не без оснований – считали одним из величайших психотерапевтов в мире. Мы наблюдали за тем, как Милтон работает с клиентами. А когда вернулись, написали книгу, в которой попытались объяснить, каким образом он использует язык.
Видите ли, я считал Милтона особенным по трем причинам. Во-первых, он выдвинул теорию, что подсознание всегда слышит нас и мы можем общаться на разных уровнях понимания. Даже когда просто беседуем.
Во-вторых, Милтон понял, что эмоции заразительны. Если вам хочется, чтобы человек почувствовал себя хорошо, прежде всего вам самим нужно войти в прекрасное расположение духа.
Ну, и третья причина – это то, что Милтон абсолютно всех своих пациентов воспринимал как полноценных людей, равных ему самому. Каким бы безумным ни был человек, Милтон никогда не рассматривал это «безумие» как повод навечно упрятать человека в психушку.
А еще Милтон считал, что лекарства бесполезны, если вы принимаете глупые решения.
Милтон и Вирджиния никогда не отказывали в помощи людям. Когда Вирджиния начинала с кем-то работать, она не останавливалась, пока не наступали изменения. Для нее не имело значения, сколько времени она потратит – один час или двадцать пять. Она просто продолжала работу до тех пор, пока улучшения не становились явными. Милтон поступал точно так же. Я унаследовал от них эти важнейшие для психотерапевта качества – настойчивость и веру в результат. И если вы хотите, чтобы ваши усилия принесли плоды, вы должны выработать в себе такую же непреклонную решимость.
