Их было восемь. Они стояли около качелей номер 16, образуя круг на песке. Скорбные. Сгорбленные. Некоторые плакали. Некоторые обнимали друг друга и гладили по спине, утешая. Мы сидели чуть поодаль и исподтишка разглядывали их.
В центре круга стояла дородная афроамериканка с толстой книгой. Она что-то читала собравшимся вокруг нее. Вероятнее всего, Библию. Слов мы не слышали, но ее фигура и руки, держащие переплет, и взгляд, обращенный то в книгу, то к скорбящим, говорили за себя.
– Факт. Секта, – сказал Марик.
– Это почему? – удивилась я.
– Да знаю я такие секты. Собираются вот так, как эти, доводят себя до исступления молитвами и рыдают, заламывают руки…
В этот момент один из стоящих в круге упал на колени.
Мы вздрогнули.
– Ну! Что я тебе говорил? Сектанты!
Мне стало зябко, и я почему-то вспомнила про черную бандану, которую надела сегодня утром, собираясь на завтрак.
– Может, пойдем отсюда, а, – спросил Марик. – Погуляем по берегу. Чего тут сидеть?
– Не… Давай посмотрим, чем кончится, – сказала я.
Присутствие смерти пугало, но в то же время завораживало и приковывало к месту. Люди – удивительные существа: боятся ее, однако завидев ритуальные приметы, как мотыли летят на огонь, не в силах совладать с щекочущим нервы интересом. Приблизившись, они как вкопанные стоят и смотрят, смотрят, жрут глазами свидетельства катастроф, размазанные по асфальту кровяные подтеки, закрытые простынями недвижные тела. И что поразительно – шепчут друг другу: «Не смотри туда!», кидая напоследок вороватые взгляды, зудящие любопытством.
Тем временем солнце ввалилось в полдень и стало печь макушку. Я обхватила голову руками и, стараясь поддерживать разговор с Мариком, украдкой смотрела на стоящих поодаль. Их горе становилось все более и более очевидным. Все они теперь стояли в обнимку, поникнув головами.
– Слушай, Ма-ар, а может, помер кто?
– Может, и помер.
Марик лежал на песке и отчаянно жевал конфету «сломи челюсть!».
– Может, и помер. Наверное, солдат какой-нибудь.
– Солдат?
– Ну да. Из Ирака. Их, знаешь, как часто привозят хоронить родителям! Война-то в разгаре…
Мы помолчали. Я медленно пересыпала горсть песка из правой ладони в левую, наблюдая, как с каждым разом его становится меньше, несмотря на мои старания пересыпать все количество, не теряя ни крупинки.
– Нет. Я думаю все же – это секта, – сказал Марик. – Слушай, а еще «челюсти» остались?
– Посмотри в сумке. Вроде да.
– О! Есть еще одна!!! – обрадовался Марик. Он проворно развернул конфету и засунул ее за щеку.
