– Пошел ты, Миллер.
Накинув на плечи пиджак, детектив шагнул ко входной двери, после чего демонстративно хлопнул ею за собой с такой силой, что изношенные дверные петли заходили ходуном, истошно взвизгнув.
Я тут же вскочил с постели и бросился к окнам.
По мокрому асфальту внизу изредка стучали отдельные капли. Казалось, что дождь утомился топить укромные улочки Дарк Маунт, и с наступлением темноты решил сделать недолгую передышку.
Я видел, как детектив, ссутулив плечи и подняв воротник, лавирует между блестящих в свете фонарей лужиц, засунув руки в карманы и ускоряя шаг. В каждом его движении отчетливо сквозило напряжение – очевидно, он ощущал себя в эти мгновения ужасно неловко.
Когда его темный силуэт исчез за мокрыми шапками деревьев, я распахнул оконные створки и вытащил из кармана смятую пачку сигарет, задумчиво повертев ее в руках. Неприятное чувство голода изрядно портило настроение, и бороться с ним при помощи табачных паров уже было просто невозможно.
Сделав медленный вдох, я прикрыл на мгновение веки и попытался унять нарастающее волнение. Но заледеневшие кончики пальцев продолжали противно подрагивать.
Легкий ветер тихо перебирал зеленую листву за распахнутыми окнами мотеля, и казалось, что она настойчиво что-то шепчет мне в сыром сумраке приближающейся июльской полуночи, повторяя свое тайное послание снова и снова, хотя я никак не мог его разобрать. А вскоре из-за каскада чернеющих туч, мгновенно отразившись во всех лужах мостовой, выплыла ущербная, бледно-желтая луна.
Я провел в номере почти целый час, неподвижно сидя на краю собственной постели и обливаясь холодным потом. Но легче мне не становилось. Напротив, я будто все глубже увязал в каком-то мутном озере отчаяния.
Наконец, когда будильник на письменном столе проникновенно щелкнул стрелками и показал половину первого ночи, я поднялся с постели, и, слегка пошатываясь, направился к двери.
⁂
Стоило мне выбраться в узкий коридор второго этажа, как я тут же плечом к плечу столкнулся с Альваресом. Лицо бродяги, немного смущенное и растерянное, мигом осветилось лучезарной улыбкой.
– Хороший человек, – воскликнул он, повиснув на моей шее и настырно пытаясь поцеловать в щеку. – Бедняга Альварес так благодарен тебе и твоему напарнику! Если бы не вы, я бы давно уж помер, в том чертовом доме-то!
Я ловко увернулся от любвеобильного мексиканца, на глазах которого между тем выступили искренние слезы радости. Его пес, вымытый и непривычно пушистый, с восторгом глядел на меня снизу вверх, неистово болтая своим рыжим хвостом.
