Она сверкнула холодными серыми глазами, молча наблюдая за выражением моего лица. На долю мгновения мне почудилось, будто в ее зрачках плеснулось сомнение, но в тот же миг она еще сильнее сжала кулаки и процедила сквозь зубы:
– Именно поэтому мы и должны сходить к доктору, Фрэнсис.
– Но…
– Тебе нечего бояться, он не будет делать больно и не причинит тебе вреда. Доктор просто хочет побеседовать.
Я отшатнулся назад, в исступлении опрокинув по пути кухонный стол со всем, что на нем стояло. Звук бьющейся посуды на время перекрыл все прочие шумы, но затем во входную дверь и в мутные стекла дома внезапно ударил такой оглушительный порыв ветра, что все вокруг меня зазвенело, грозясь рассыпаться в щепки.
– Глупая шлюха, – выкрикнул я, отступая в коридор и со всех ног бросаясь к своей комнате. – Я ненавижу тебя! Ненавижу!
Влетев в темную детскую, я рывком захлопнул скрипучую дверь и задвинул щеколду, после чего без сил упал лицом в подушку и разрыдался.
– Фрэнк, – из-за двери донесся сдавленный женский голос. – Тебе придется объясниться за свои грубые слова утром…
Я слышал, как она громко всхлипнула, после чего попыталась открыть дверь, потянув на себя круглую металлическую ручку, но засов надежно охранял детскую комнату от любых нежданных посетителей.
– Фрэнк…
Она что-то бормотала, все топчась у двери, но я давно ничего не слышал. Приподняв голову над смятой подушкой, влажной от слез, я как завороженный таращился в чернеющее у изголовья кровати окно.
Я мог поклясться, что за стеклами дома что-то происходит. Я почти чувствовал, как из самой гущи ненастья вырвалось что-то страшное. Как оно, скрываясь в потоке ветра, молча облетает крошечный кирпичный дом раз за разом, будто выискивая в нем уязвимое место или брешь, чтобы просочиться внутрь.
Оцепенев от сковавшего меня животного ужаса, я уже не в силах был понять – в самом ли деле за окном своей спальни я успел выхватить из тьмы силуэт высокого человека в шляпе, или же воспаленное воображение сыграло со мной злую шутку, стараясь выдать это мимолетное видение за жуткую реальность.
– Говорю тебе, Бенджамин, что-то неладное творится в этом городишке!
Я остановился, прищурился и окинул пустую подворотню подозрительным взглядом. Убедившись, что там никого нет, я юркнул между двух пустых мусорных баков. Старый уродливый пес послушно потащился следом, заметно прихрамывая одной из длинных задних лап.
Несмотря на позднее июльское утро, на улице стояла сырая ветреная погода, и бороздить тихие улочки в одной дырявой рубахе и протертых штанах было холодно. Вот почему я решил сперва отогреться, разбив костер прямо за старым зданием городской аптеки, а уже затем двигаться дальше.
