Время за учебниками и тренировками летело быстро. Окончательно состарился и после недолгой болезни умер Зок Тиффи. Я считал его своим вторым отцом и был с ним до последнего часа. Видя, как я переживаю его уход, Рида мне очень сочувствовала и была рядом. Новым лекарем стал недавно выпустившийся студент, неплохой парень, но у него было свое жилье неподалеку от училища, и какое-то время домик старика-лекаря пустовал. Потом в нем поселился принятый в училище инструктором Ларс Боггет. Рида стала моей девушкой.
Вскоре после этого отец женился второй раз. В один из своих приездов в город он познакомился с небогатой порядочной вдовой, у которой было две дочери и домик на окраине города, около Третьей стены. Они сошлись, отец перебрался в город и устроился работать конюхом на подворье. Вскоре у них родилась еще одна девочка. Пить отец бросил. Я иногда навещал его, и его новая семья принимала меня очень хорошо. Но близких отношений между нами не было. Я не сердился на отца и ни в чем его не обвинял, нет — просто наши жизненные пути постепенно разошлись, и все.
Сейчас, перебирая в памяти те дни, я вижу их как четки: бусинка, бусинка, бусинка, все похожи друг на друга, и вдруг — оп! — пальцы нащупывают бусину какой-то необычной формы, отмежевывающую некий период времени, который отныне относится к прошлому. А потом — снова: бусинка, бусинка, бусинка… Сколько же их было бы, если бы я мог собрать хотя бы те, что лежали на полу этого крохотного домика? И — как бы мне сделать так, чтобы, приблизив к глазам любую из них, увидеть неповторимый рисунок пятнышек и прожилок в камне, из которого бусина выточена? Ведь, когда проходили эти дни, ни один из них не был похож на предыдущий и на самом деле никогда потом не повторялся.
Думая об этом и машинально шевеля пальцами, я не заметил, как стемнело. Распахнулась и хлопнула входная дверь — вернулся Боггет. Я встряхнул головой, готовясь к тому, что сейчас буду говорить с ним, — начну с того, что извинюсь за вторжение в его дом… Боггет ловким быстрым хищником проскользнул вдоль стены полутемной комнаты, бросился вперед — и я оказался плотно придавленным к полу с холодящим кожу лезвием кинжала у горла. А еще от инструктора убийственно несло зверьем.
— Мастер Боггет, это я! Я, Сеймор! — поспешил прошептать я.
— Сэм? — удивился Боггет. Но он уже и сам узнал меня, отпустил, отступил в сторону. — Какого… ты здесь делаешь?
Я поднялся.
— Простите, мастер Боггет, что находился здесь. Я… Мне просто нужно…
