— Вот в этом-то все и дело… — Снова вздохнув, он добавил: — Помните, я сказал, что Селейна ни при каких обстоятельствах не должна пользоваться здесь магией? Этот мир более… зыбкий, что ли. Магия здесь любому дается легче, чем где бы то ни было еще, и действует гораздо сильнее. А наша Селейна не была способна совладать со своей силой даже в нашем мире. Она не может контролировать ее, особенно если существует реальная опасность для ее жизни. Вы слышали что-нибудь о берсеркерах?
— Это воины, которых невозможно усмирить, даже если они серьезно ранены, — сказал Тим. — У них в пылу битвы наступает что-то вроде безумия, и они становятся непобедимыми из-за той ярости, которая их охватывает. Я думал, это миф.
— Ну, непобедимыми их назвать вряд ли можно — управа на любого найдется, каким бы сильным он ни был. Другое дело, что это не миф. И берсеркеры встречаются, причем как среди обычных воинов, так и среди боевых магов. Вот, к вашему сведению: Селейна — боевой маг-берсеркер. На что она способна, вы сами сегодня видели. И, знаете что? Нам еще повезло… — Боггет вдруг ухмыльнулся. — А вы молодцы. Хорошо держались.
Я посмотрел на Селейну. Теперь, мирно спящая, она казалась хрупкой и беззащитной даже в окровавленной одежде. Я вспомнил о том, что Селейна никогда не бывала в бестиариуме, да и на занятиях по магии я ее тоже не видел. Я думал, это все ей не нужно — она ведь училась в настоящей магической академии. Выходит, у ее пропусков была иная причина.
— Она еще долго проспит?
— Понятия не имею. Мне раньше не приходилось иметь с таким дело, я вообще не был уверен, что все сработает. Сами видели, в каком она была состоянии.
— Боггет, а зачем эльфы ее похитили? — спросил Тим.
— Для продолжения рода. У болотных эльфов рождается очень мало девочек, и они иногда воруют женщин у людей. А иногда и с их помощью, — последнюю фразу Боггет со злостью процедил сквозь зубы. Злился он из-за того, что нас — прежде всего, его — так легко обвели вокруг пальца. Боггет не один сердился на себя: мне тоже следовало заподозрить неладное. Пусть не вечером, когда выяснилось, что ехать Вейтеру и его племянничку нужно в ту же сторону, что и нам, но хотя бы утром, когда «братцы» разыграли свой спектакль. Я готов был поспорить, что Вейтер и тот старичок, имени которого я так и не узнал, никакие не братья, а подельники — хотя одно другому, конечно, не мешало. Селейна наверняка была не первой девушкой, которую они помогли похитить. И тут я вспомнил кое-что важное.
