— Это называется лутнуть, — вспомнив о моем присутствии, пояснил инструктор. — Саму добычу называют лутом или дробом. Это могут быть деньги, вещи, свитки с навыками или заклинаниями, алхимические ингридиенты — вот как в нашем случае.
— А куда ты их дел? — поинтересовался я. — И почему лужа не исчезла?
— В инвентарь убрал. Вернемся в деревню — сдам скупщику, деньги будут. А лужа — это желчная слизь, под нее тара нужна, а у меня нет. Да и наплевать на нее. Идем.
В деревню мы вернулись к полуночи. В харчевне не гасили свет — ждали нас. Навстречу нам вышли Тим, Селейна и Эйб. Вероятно, выглядели мы так, что производили неизгладимое впечатление… на всех, кроме Селейны. Она, как всегда, была самой невозмутимостью.
— Моя помощь нужна? — спросила она. И я отчетливо вспомнил ту ночь, когда мы с Арси принесли в дом ее отца израненного человека, обеспечившего нас всеми этими приключениями. Селейна тогда произнесла те же самые слова. С той же интонацией.
— Да, — ответил Боггет и, указав на эльфа, добавил: — Нужно его осмотреть и приготовить кое-какие лекарства. Я объясню.
— Сэм, ты в порядке? — с тревогой в голосе спросил меня Тим.
— Ага… Вроде бы. Только очень хочется вымыться. Есть теплая вода?
— Найдется, — ответил Эйб. — Не только тебе она понадобится, похоже.
— Похоже, — согласился я.
Моих сил хватило только на то, чтобы вымыться и выстирать одежду. Отстирывая ил речного залива, в котором я побывал еще там, в своем мире, и грязь местных лесов, дорог и болот, и паутину, я клевал носом и уже готов был сдаться. Меня поддерживала только мысль о том, что это моя единственная одежда, а впереди, похоже, неблизкий путь и она будет вынуждена служить мне еще долго. Но если бы все это происходило у нас в городе, дома, я бы, не раздумывая, забросил все до лучших времен в дальний угол. Так я не пачкался даже во время самых сложных миссий с Ридой.
Закончив со стиркой, я обернулся полотенцем, развесил одежду на веревках на заднем дворе и тихонько прокрался в комнату, где для меня и Тима были приготовлены постели. Кажется, я уснул еще до того, как лег.
Когда я проснулся, солнце стояло уже высоко. Его лучи светили в окно, вырезая из воздуха комнаты золотисто-белые куски, как широким горячим ножом можно вырезать ровные куски из мягкого масла. В комнате я был один, но, судя по постели, заправленной кое-как, Тим тоже ночевал здесь, только проснулся раньше, уже встал и ушел. Я тоже поднялся — и тут же столкнулся с довольно сложной проблемой. Ничего из одежды у меня не было: вся она висела на веревках на заднем дворе. В постели валялось только скомканное, влажное со вчерашней ночи полотенце. Но не успел я впасть в панику — как-никак мне угрожала перспектива нагишом пробираться через чужой дом, где может быть кто угодно, — я заметил на табурете, стоявшем у окна, аккуратную стопку чистой одежды. Надо же, кто-то позаботился обо мне. Это было приятно.
