— Кира, подожди! — она дернулась к кустам, за которыми скрылась подруга, но остановилась, обернулась, строго наказала демону: — Оставайся здесь, никуда не уходи! — снова дернулась к лесу, снова повернулась, ткнула пальцем в труп: — И сделай с ним что-нибудь! Чтобы мы пришли — а его тут не было, понял?
С этими словами Кела тоже скрылась из вида.
Оставшись один, Геос посмотрел на дело рук своих… То есть, руки. Одной руки.
Да, явленные — такие хрупкие…
Вздохнув, он зашептал слова заклятья, и из земли вытянулись тонкие белые корешки. Подрагивая в непривычной для них воздушной среде, они все же оплетали тело неудачливого разбойника, в то время как земля под ним раздавалась, впуская в себя. Спустя несколько минут на том месте, где лежал мертвец, не осталось даже холмика — только трава была чуть гуще, но и это в свете весело горящего костра не каждый смог бы различить.
Устроившись под деревом, Геос прислушался: нет, девушки еще не возвращались. Что ж, он подождет. Вообще-то он не был очень привязчивым, но если эти две явленные не вернутся, ему будет чуть грустнее идти дальше в одиночку… Хотя, толку от них, конечно, мало…
Что-то толкнулось ему в плечо со стороны спины. Геос было рассердился — надо же, какой злобный в яви гнус… А потом ему в голову пришло сразу две мысли — чуть не подрались за право ошарашить его. Во-первых, никакой гнус, даже в яви, не способен прокусить его кожу. Во-вторых, во время всей этой потасовки почему-то не подавал голос Айри.
Дернувшись, Геос хлопнул себя по плечу, не достал, потянулся, нащупал пальцами, ухватил — и вытащил длинную стеклянную иголку. С нее еще капала его кровь… и вязкая желтоватая жидкость… Геос попытался вскочить, и это почти получилось — почти! — но ноги подкосились, он упал на колени… И прежде, чем ладони его впились в землю, что-то черное и грузное полыхнуло прямо перед ним — и рубануло сверху вниз.
* * *
Кира ломилась через заросли, как веселый медведь. Нет, она была не намерена ни минуты больше оставаться рядом с этим чудовищем! Что угодно — только не это! Наплевать… Наплевать даже на Келу — если она хочет, пожалуйста! Ее личное дело… Она же, Кира, уходит немедленно. Вот только дорогу найдет…
Если бы Киру в этот момент спросили, из-за чего она больше сердится — из-за того, что Геос без необходимости и довольно жестоко убил человека, или из-за того, что перед этим он заставил ее драться напоказ, — она не смогла бы ответить. Но что-то подсказывает, что все-таки второе.
