Двор был шокирован. Ходили слухи о «связи с Брауном»: якобы Виктория с Джоном Брауном тайно вступила в брак и теперь они живут как супруги, что не подобает общественному положению королевы. Сатирические журналы многозначительно обращались к Виктории как к «миссис Браун». Но осмеиваемая не смущалась: «Для меня он настоящее сокровище, хотела бы я, чтобы люди высокородные обладали разумом и тактом», — писала она дочери Виктории в кайзеровский Берлин.
Я назначила на должность служителя отличного шотландца, дабы он всегда и везде сопровождал меня, будь то езда верхом, прогулки в экипаже или пешком.
Виктория о Джоне Брауне, 1865 г.
Она бывала с Брауном и на публике. В 1867 г. она заказала портрет со своим «служителем» и велела выставить его в Королевской академии: Виктория верхом на коне, которого Джон Браун крепко держит за поводья.
Джон Браун был единственным мужчиной, имевшим доступ в королевскую спальню. Нужно быть очень наивным, чтобы не предположить существование любовной связи. Определенно, поначалу королевский шталмейстер был частью ее траурного культа об Альберте. «Шотландский слуга ее величества», как гласил его официальный титул, нашел правильный тон для траура своей романтической королевы. После посещения королевского мавзолея у надгробного памятника принцу-консорту он открылся ей, что мог бы умереть за нее, настолько глубоко он сочувствует ее скорби о любимом Альберте. Викторию тронуло это искреннее признание: «Мне становится хорошо на сердце, когда я вижу столь сдержанное и трепетное отношение к моему горю, и особенно трогательно видеть это со стороны сильного, крепкого мужчины, сына гор». Однако вскоре обет, данный относительно великой утраты, отошел на задний план.
На протяжении 18 лет Виктория находила в своем «сыне шотландских гор» надежного друга, наперсника и защитника. Однажды он даже спас ей жизнь, собственноручно обезоружив покушавшегося.
Рядом с Брауном Виктория снова вернулась к земным радостям. она стала путешествовать — в Швейцарию, во Францию и Италию; стала принимать парады, показываться народу и все больше интересоваться потребностями низших слоев населения. Свои новые познания о социальном различии она решила использовать в воспитании своего «дорогого» старшего внука, будущего германского кайзера Вильгельма II: «Князья и княгини всегда должны быть любезными и готовыми помочь; им не следует думать, будто они из иной плоти и Крови, чем бедняки, крестьяне, рабочие и прислуга», — советовала она его матери, своей дочери Виктории. Позднее ее отношение к «вспыльчивому, высокомерному и упрямому» внуку, к его пылким речам и «глупым колониальным выходкам» станет более сдержанным.
