Весь свой юношеский пыл, интерес к революционной деятельности, четкое понимание политических нюансов он отдал этой работе.
Герберт Венер в 1936 г. в московском изгнании о Лео Роте
Казалось, генералов нисколько не удивила агрессивная риторика рейхсканцлера в речи, произнесенной 3 февраля. Ни один офицер, имевший представление о чести, не возмутился двуличностью Гитлера. Двумя днями раньше новый канцлер в обращении к народу по радио высказывался подчеркнуто миролюбиво: «Национальное правительство преисполнено желания выступать за сохранение и укрепление мира. Мы были бы счастливы, если бы мир ограничил наращивание своих вооружений, тогда отпала бы необходимость в увеличении наших собственных вооружений» — прозвучало из радиоприемников по всему рейху. Генералы позабыли, что путь Гитлера в рейхсканцелярию был отмечен безудержной демагогией, непрерывной агитацией и жестоким уличным террором, что установить «порядок» обещает политический хулиган, который — вместе с крайне левыми, — поверг старую республику в хаос. Ведь самоуверенные интриганы из окружения престарелого Гинденбурга передали власть господину Гитлеру, которого втайне презирали, намереваясь «обуздать» его. «Обуздать» себя Гитлер не дал — он сменил тактику и обуздал немецкие элиты. Уже своим выступлением 3 февраля 1933 года ему удалось подчинить себе часть командования рейхсвера: убедительной риторикой и заманчивыми обещаниями он склонил на сторону своего режима многих высших офицеров.
Исключение составляли лишь некоторые представители старой гвардии. Генерал Курт барон фон Гаммерштейн-Экворт, которого в Веймарской республике за связь с профсоюзами называли «красным генералом», 3 февраля 1933 года даже не подозревал, чем занимались его дочери, однако речь гостя вселила в него тревогу. Сын хозяина дома, Франц фон Гаммерштейн, с любопытством наблюдал за Гитлером в тот вечер. Реакцию отца на выступление Гитлера через 67 лет он описал в интервью телеканалу Це-де-еф (ZDF): «Он был убежден, что Гитлер представляет опасность для Германии, что он доведет Германию до катастрофы». Несколькими неделями ранее генерал фон Гаммерштейн обращался к Гинденбургу, чтобы помешать назначению Гитлера рейхсканцлером. Тогдашний рейхсканцлер Брюнинг был убежден, что Гаммерштейн как командующий сухопутными войсками — единственный человек, который «может помешать Гитлеру». Но это не удалось, и визит Гитлера на квартиру Гаммерштейна, видимо, подтвердил худшие предчувствия генерала.
