- Благословенный Амида Будда! Благословенный Амида Будда!
На лице Танико появилось замешательство.
- Я привыкла к смерти Кийоси. Я даже смирилась с потерей сына. Но не знаю, смогу ли я перенести известие о том, что это ты убил Кийоси. Сейчас я посмотрела на твою руку и подумала, что эта рука выпустила смертельную стрелу. Я не могу больше касаться тебя. Помоги мне, Амида Будда!
Дзебу понимал, что она не ему говорит, а разговаривает сама с собой. В тот момент, когда она заговорила о своей жалости к нему, он подумал, что она пытается понять его. Но сейчас, видя наворачивающиеся на глаза Танико слезы, Дзебу понял, что это будет не так просто. Он часто ловил себя на мысли, что когда испытывал сильный страх, боясь, что что-либо произойдёт, то этого не происходило, поэтому ему иногда казалось, что если он преднамеренно станет бояться какого-либо происшествия, то оно не произойдет. Несмотря на это, однажды то, чего опасался Дзебу, случилось, и это были самые черные дни его жизни. Подобное может произойти и сейчас. Его пальцы устремились к груди и ощутили выпуклость Камня под кимоно. Камень, однако, не придал ему уверенности. Он был твёрдый и холодный.
Танико деликатно поднесла указательный палец к глазам, сбросив с ресниц слезинки. Она повернулась и посмотрела на Дзебу. Её глаза были темными и бездонными.
- Расскажи мне подробно, что произошло. Я прослушала тебя в первый раз.
Тихо и осторожно Дзебу рассказал ей, начав с появления кораблей Такаши в устье залива Хаката и закончив свой рассказ тем, как, прорвав линию судов Такаши, их корабль взял курс на Китай.
- Все эти годы я ненавидела человека, убившего Кийоси, - проговорила Танико изумлённо, - даже не подозревая, что это можешь быть ты. Невероятно, что моя карма могла принести мне столько боли...
- Танико, не нужно боли!
Она отошла от него. Дзебу охватил страх, как будто он держал её на краю обрыва и его хватка ослабла.
- Не нужно боли? - переспросила она с удивлением. - Дзебу, я не выбираю, быть ей или нет. Она приходит сама. Мне кажется, вся моя жизнь была наполнена болью, за исключением двух отрезков. Первый - это год с Кийоси, а второй - это последние несколько месяцев с тобой. Ты прервал оба эти отрезка.
Дзебу закрыл глаза. Её слова выбили почву у него из-под ног. Ему захотелось вскочить и бежать от нее вниз, к золотому храму. Он бы бросился на пол и лежал в прохладном месте, пока не умер. Теперь он тосковал по смерти, подобно самураям. Воткнуть кинжал в живот и выпустить кишки несравнимо с этой болью в сердце.
