Лусана проигнорировал намек на свое американское происхождение. Он ощущал эмоции, какими был охвачен Джумана: ненависть ко всему иностранному, мощную тягу к власти, смешавшуюся с недоверием к современной жизни, почти детское принятие кровавой жестокости. Генерал начал подозревать, что совершил огромную ошибку, назначив Джуману на такой высокий пост.
Но прежде чем Лусана успел сосредоточиться на проблемах, которые могли возникнуть между ним и полковником, он услышал, как кто-то бежит к ним вдоль берега.
Охранники насторожились, когда увидели, что на тропинке появился майор Мачита. Он остановился перед Лусаной и отдал ему честь.
— Один из моих агентов только что вернулся из Претории с докладом от Эммы о рейде на ферму Фоксов.
— И что ему удалось узнать?
— Эмма утверждает, что не сумел найти доказательств причастности сил обороны.
Лусана задумался.
— Мы вновь вернулись к началу.
— Трудно поверить, что отряд, убивший сорок человек, мог уйти, не оставив никаких следов, — сказал Мачита.
— Эмма мог солгать?
— Конечно, мог. Но ему нет никакого смысла нас обманывать.
Генерал не ответил, отвернувшись к реке. Леска дрожала под напором течения. Мачита вопросительно посмотрел на Джуману, но тот отвернулся. Майор смущенно переводил взгляд с генерала на полковника, не понимая, откуда взялось напряжение в отношениях двух старших офицеров. После неловкой паузы он кивком показал на конверт.
— Вы приняли решение относительно операции «Дикая роза», генерал?
— Да, — ответил генерал и начал выбирать леску.
Мачита молча ждал.
— Я намерен выплатить Эмме его тридцать сребреников и получить оставшуюся часть плана, — наконец сказал Лусана.
— Нет, это обман! — взорвался Джумана. — Даже вы, мой генерал, не имеете права так глупо тратить ресурсы нашей армии.
Мачита затаил дыхание и напрягся. Полковник переступил черту. Тем не менее Лусана продолжал стоять спиной к берегу и смотреть на воду.
— Должен напомнить, полковник, — со спокойной властностью сказал он Джумане через плечо, — что львиная доля наших ресурсов пришла от меня. И то, что принадлежит мне, я могу забрать обратно или потратить, как посчитаю нужным.
Джумана сжал руки в кулаки, и жилы у него на шее напряглись. Он сделал шаг к берегу, оскалив зубы. И вдруг, словно у него в мозгу произошло замыкание какой-то цепи, ярость исчезла с его лица и он улыбнулся.
— Прошу прощения за свои слова, — с горечью сказал он. — Очевидно, я слишком устал.
Мачита решил, что теперь за полковником необходимо приглядывать, он понял, что Джумана никогда не согласится быть вторым.
