— Внимание! — дублирует голосом поднятие руки штурман.
Серая громада крейсера медленно уползает под кабину, по спине стекают капли пота, щекочутся.
Ну же! Пора же! И резко падает вниз рука штурмана. Тут же звучит команда: «Сброс»!
Во весь голос ору то же самое и сжимаю рога штурвала. Вздрагивает несколько раз самолёт, пытается лезть вверх, но мы его тут же осаживаем, выдерживаем высоту и курс. Считаю эти взбрыкивания. Сколько раз взбрыкнёт – столько бочек и вывалилось.
Всё верно, совпадает! Отработали! И внутри расслабляется что-то, отпускает натянутые струны нервов. Теперь только выдержать маршрут отхода от цели. За нами ещё экипаж идёт, не нужно им мешать своими непредвиденными манёврами. Будем схему отхода соблюдать и выполнять.
Из грузовой кабины что-то громко, но совершенно неразборчиво кричит Сергей и этот крик тут же мне переводит Смолин:
— Груз сброшен!
Киваю головой и командую:
— Люк закрыть!
Хлопают створки, встают на замки с лязгом. Пропадает шум раздражённого воздуха за спиной, и в кабине наконец-то становится тихо. Почему Михаил молчит? Неужели промазали?
— Есть накрытие! — не успел испугаться, как за спиной раздался крик, и даже не крик, а восторженный вопль Лебедева. А уж довольство в этом голосе можно на хлеб намазывать. Вместо мёда. Настолько оно густое.
Он же у нас за заднюю нижнюю полусферу отвечает. Ему со своего рабочего места прекрасно всё видно – куда и как мы уложили нашу горючую смесь. Сфотографировать бы результат, да увы, не получится. Уходить нам нужно, и возвращаться назад.
Губы сами собой раздвигаются в довольной улыбке. Оглядываюсь через плечо на штурмана и вижу в ответ точно такую же. Да ещё и кивает мне утвердительно. На вопросительно поднятую бровь хлопает ладонью по фотоаппарату. Неужели всё снял? Молодец!
Помощник не обращает на наши переглядывания никакого внимания – сосредоточенно выдерживает режим полёта. Пусть рулит. А я даю команду усилить осмотрительность. А то отвлеклись мы на атаку, забыли о турецких истребителях. Где-то же они есть?
И мы так и уходим вперёд по прямой, загибая эту прямую где-то через минуту плавным правым разворотом в сторону от «Гебена». Идём над городом. Пару раз не удержался, глянул в боковое окно помощника, но, как и следовало ожидать, ничего кроме размытого в дымке горизонта не увидел. Да и не мудрено это, на такой-то высоте. Зато далеко впереди и чуть справа же, на побережье Чёрного моря, словно в компенсацию, прекрасно вижу поднимающийся к небу чёрный плотный дым. Такому дыму и дымка не помеха. Это точно горят турецкие батареи на входе в пролив. Даже представить страшно, что там сейчас на позициях творится. Мало того что горючая смесь сама горит, так ведь наверняка ещё и боезапас должен был рвануть. Командование наше очень на это рассчитывало…
