А хорошо я в воспоминания ударился. Так за воспоминаниями Днепр и прозевал? Не заметил. Ну и ладно, не очень-то и хотелось на него сверху посмотреть. Увижу ещё не раз. Зато время пролетело. Впереди уже и береговая черта показалась. И море. Море…
Хотя до него ещё далеко, и ничего особо не видно, кроме уходящей в небо и сливающейся с ним где-то далеко-далеко огромной сине-серой равнины. Но и это впечатляет, ведь воображение же работает на всю катушку. Даже запах вроде бы как ветром донесло – ноздри предвкушающе расширились, втянули в себя запах водорослей и йода. Умом понимаю, что всё это игра воображения, нет никакого запаха, а вот сердцем я уже там, на мокром от волн берегу. И, пока ещё есть время, снова окунулся в воспоминания…
— И ещё одно, Сергей Викторович. Даже не одно, а… Вы почему в церковь не ходите?
И не знаю, что в ответ сказать. Как-то я этот момент упустил. Только руками в ответ и развёл.
— Веруете?
— Верую, — уж в этом-то я точно уверен.
— Тогда настоятельно вам рекомендую не откладывать посещение церкви. К вам и так слишком много внимания приковано, а после награждения этого внимания будет ещё больше. Опять же, слухи уже ходят разные, и не нужно давать лишний повод злословящим вас.
— Я вас понял, Владимир Фёдорович.
Потому что действительно понял. Даже подосадовал на это своё упущение. Мог бы и сам сообразить и не дожидаться подсказки. Поэтому сегодня же и исправлю это своё упущение, посещу храм. Только подумать нужно хорошо, какой именно. Чтобы и заметили, и слухи быстрее подзатихли. Местный? Или столичный? Подумаю ещё. Времени до вечера хватает.
— Хорошо, Сергей Викторович. И ещё одно. Пожалуй, самое для вас главное. Авиароты у вас пока не будет. Нет, она будет, но лишь на бумаге, — заторопился Джунковский, приостановившись вместе со мной. — Вы же сами понимаете, что у нас пока ни самолётов столько нет, ни людей. Мы даже эскадру Шидловского не успеваем укомплектовать должным образом. Так что потерпите, голубчик, потерпите. Всё у вас будет. Но, позже. А пока так даже лучше. Должность сия подкрепляет и ваше звание, и ваши награды. И вам удобнее. Хлопот же меньше! А людей для себя там и готовьте. Высочайшим Указом это будет разрешено…
И вот уже заходим на посадку в плотных вечерних сумерках, под самую темноту. И, как уже привыкли, без какой-либо радиосвязи с землёй. Чудом, но всё-таки успели сесть. Садиться в ночи не рискнул бы – аэродром незнакомый, мало ли что? А вдруг лётное поле не подготовлено к ночному приёму самолётов?
