Дороги я не знал, но приблизительно направился в сторону Днепра, откуда я легче мог бы придти в Киев. Так я скитался два дня. Когда я увидел деревню, я уже туда не пошел, а направился в обход. Вдали виднелся Днепр, и далеко за горизонтом я увидел дым от парохода.
Я бросился бегом к берегу. Пароход приближался. Я увидел на нем красный флаг…»[1].
Мы читаем эти потрясающие строки, вспоминая, что недавно исполнилось десятилетие трипольской трагедии. Еще раньше мы праздновали десятилетие комсомола. И комсомолу есть что вспоминать, есть чем гордиться, Среди десятков и сотен подвигов, среди десятков тысяч смертей смерть восьми десятков молодых коммунаров под Трипольем — навеки прекрасный эпизод, урок, который будет питать классовую ненависть многих поколений, ненависть, непреклонное мужество, большевистскую непримиримость.
Уже в те дни великих боев за судьбы Советской Украины гибель наших товарищей сделала свое дело.
Пламя классовой ненависти охватило тысячи киевских пролетариев, узнавших о гнусном истреблении комсомольского отряда. Многие организации, целые фабрики и заводы требовали от военного командования своей немедленной отправки на фронт для ликвидации Зеленого.
И вот, по прошествии известного времени удается составить целую сводную дивизию, двинувшуюся по направлению к Триполью.
Новые сотни коммунистов и комсомольцев отправились рядовыми бойцами и политработниками в последний и решительный бой с бандами.
«Нетерпенье и жажда мести, — рассказывает бывший тогда особоуполномоченный по борьбе с Зеленым т. Скрыпник, — звали скорей к наступлению.
Но оно началось только тогда, когда имелись действительные шансы на успех. Банды были жестоко разбиты, Триполье освобождено еще раз, и наши победоносные отряды смогли наконец посетить печальные места гибели товарищей.
Но — дальше за врагом, нагнать его и уничтожить!..
После долгого преследования и мелких сражений банда была совершенно разбита и рассеяна. Отдельные бандиты вылавливались и судились организованными для каждого боевого участка революционными тройками.
Но сам Зеленый с шайкой человек в 300 бандитов прорвался на юго-запад и, разбив выставленный ему наперерез отряд, ушел к Петлюре для того, чтобы потом, уже во время деникинщины, погибнуть в каком-то столкновении с казаками».
* * *
Из каждого десятка комсомольцев восемь-девять человек становились тогда под ружье.
И случалось так, что из каждого десятка ставших под ружье восемь-девять наших товарищей оставались там, на полях боев и сражений.
