.
Иногда по русским солдатам стреляли из окон домов, что вызывало ответный огонь. Подобные инциденты могли иметь весьма трагичные последствия в последующем. Так, уже после поражения, перед пленением остатков 270-го пехотного Гатчинского полка (из состава 68-й пехотной дивизии) в Тильзите, они были вынуждены отбиваться от стрелявших по ним жителей города. Командиры двух рот – Нольде и Терстефанов были привлечены немцами к суду за мнимый расстрел мирного населения. Допрашиваемый в качестве свидетеля тяжело контуженный командир полка полковник А.В. Волков накануне суда, не выдержав потрясения, зарезался бритвой. В предсмертной записке он взял на себя вину – это якобы он отдал приказ стрелять по горожанам. В результате ротные офицеры были освобождены[64].
Такие случаи были широко использованы германской пропагандой. Неимоверно преувеличив отдельные инциденты и сведя их к выводу о том, что данные случаи являлись постоянными и совершались чуть ли не по приказу командования, немцы заполонили страну сообщениями о «зверствах русских» в Восточной Пруссии. Впрочем, точно так же действовали и союзники по Антанте – «варвары», «гунны», «звери» – и тому подобные эпитеты в отношении немцев насыщали собою прессу.
Непосредственной же реакцией на пропаганду становилось поведение на фронте людей – тех, кто воевал за свою родину с оружием в руках на любой из сторон. Восприятие данной информации в качестве истины, естественно, вело к тезису о ветхозаветном талионе. Например, один из матросов германского крейсера «Бреслау», действовавшего в Черном море, писал: «Мы все читали известия, как хозяйничали русские в нашей прекрасной Восточной Пруссии, сжигая, разоряя и убивая все на своем пути. Итак: око за око, зуб за зуб! Теперь для нас, немцев, наступил час расплаты, и поэтому долой всякие сожаления!»[65].
Понимая, что русские наверняка будут иметь численное превосходство, и сознавая, что основная масса русских должна находиться в Наревской (2-й) армии, производящей охват германской восточнопрусской группировки, командующий 8-й германской армией прикрытия М. фон Притвиц унд Гаффрон не решился первым перейти границу, как то предлагал ряд корпусных командиров, жаждавших превентивного удара. Цель действий группировки, сосредоточенной в Восточной Пруссии, по «плану Шлиффена», которым руководствовались германцы, заключалась в сдерживании русских, пока на Западе немцы разобьют французов. Так что превентивное наступление грозило растрепать части 8-й армии еще до того, как закончатся бои во Франции. Соответственно, генерал Притвиц твердо придерживался принципа активной стратегической обороны, завещанной для его армии графом Шлиффеном.
