— Но ты все равно должна раскрыть свой ВИЧ-статус, — говорит отец, — и все честно рассказать своему партнеру.
Ах да. Вот еще почему секс для меня так проблематичен — вдобавок к неопределимой вирусной нагрузке. Я закусываю губу.
— Симона, — доктор Хан кладет свою руку поверх моей, — ты же знаешь, я всегда готова с тобой поговорить. Можешь звонить мне в любое время.
— Да, знаю. — Я слегка улыбаюсь ей в ответ. — Спасибо вам.
Хоть я и не собиралась говорить о сексе, вышло все совсем неплохо — у меня неопределимый уровень вирусной нагрузки, и я узнала, что хотела. Похоже, доктор Хан на моей стороне.
Так как Лидия и Клавдия отказываются появляться в столовой после той перепалки со «шлюхами» и Мирандой Кроссланд, мы обычно обедаем в старом корпусе естественных наук. Последней здесь вела уроки мисс Ингол, но с тех пор, как она ушла в декрет в начале года, ее кабинет стал неофициальным местом собраний Альянса геев и гетеросексуалов.
— Не знаю, как вы еще продолжаете, — говорю я, закидывая рюкзак на плечо. Рядом со мной идет Лидия, а Клавдия — впереди. — У вас даже куратора больше нет. Что, если будут проблемы?
Клавдия оборачивается и закатывает глаза. В этой части школы свет еще горит, и она заводит нас в пустой кабинет. Нужно бы уже знать, где тут что находится, но, в отличие от Клавдии, я совершенно без понятия. Она же здесь как у себя дома.
— Куратором была мисс Ингол. — Лидия приваливается ко мне плечом. — А вот училка, которая ее замещает, вообще ничего не делает для Альянса.
— Мы и без нее неплохо справляемся. — Клавдия бросает свою сумку на лабораторный стол. — Раньше был не Альянс, а хрень какая-то. Мы только и делали, что сидели и пялились друг на друга.
— Мисс Ингол хотя бы пыталась, — возражает Лидия. — А этой просто все равно.
В кабинете нет стульев, и мы усаживаемся прямо на столы. Народ начинает потихоньку подтягиваться, и становится шумно. Кто-то пристраивается рядом с Клавдией, кто-то крепко обнимает Лидию.
Конечно, у Лидии и Клавдии есть и другие друзья, отчего на встречах Альянса я всегда чувствовала себя аутсайдером. Может, мои родители и квиры, но я-то — нет. Ну, или — возможно, нет. Не уверена.
В любом случае, думаю, они подняли бы меня на смех, если бы я назвала себя квиром после всех моих влюбленностей в звезд и всего одной — в девушку, которую я знаю лично.
Но что я все о себе да о себе. Мне нравится, что у Клавдии есть место, где она может быть самой собой. Мне нравится, что у нее с Лидией есть друзья и они говорят с ними о том, что я понять не могу. Просто мне хочется это понять. Хочется ощущать себя как квир или как натуралка, а не болтаться где-то между.
