Он собирается сказать что-то еще, но его прерывает жужжание моего мобильного. Я вздрагиваю и замираю, как кролик перед удавом. Я еще не добавила Майлза в контакты, так что на телефоне высвечивается просто неизвестный номер. Однако, судя по папиному выражению лица, он догадывается, кто это. Он смотрит на меня, а я лишь моргаю в ответ.
Телефон замолкает. Но через секунду снова начинает жужжать.
— Ну? Отвечать не собираешься? — с усмешкой спрашивает папа… Он что, издевается? — Игнорировать людей невежливо.
Мои щеки пылают. Говорить с Майлзом прямо на глазах у папы — хуже наказания не придумаешь.
— Для звонков слишком рано. — Я натягиваю улыбку. — Не хочу ни с кем говорить, когда я с тобой. Как там? Пусть весь мир подождет.
— Очень мило, — усмехается он. — Но уже почти шесть утра. Ты в это время встаешь в школу. Давай отвечай и поставь на громкую связь. Я хочу услышать парня, из-за которого ты не спала всю ночь.
— Фу, пап.
Я со вздохом отвечаю на звонок и включаю громкую связь.
— Привет, — говорю я, искоса поглядывая на папу. — Прежде чем ты что-нибудь скажешь, знай, что ты на громкой связи и я тут с одним из моих отцов.
— С одним из?
— У меня два папы, — поясняю я. — Они геи и хотят перезаселить Землю образчиками своего вида. По-моему, папа недоволен, что я оказалась натуралкой.
Я жду, что он повесит трубку. Любой бы повесил после такой дурацкой шутки. Но он только смеется. Не слишком громко, наверное потому, что еще не совсем проснулся. Солнце вот только встало, он наверняка еще сонный.
— Я думал, ты еще экспериментируешь, — говорит папа. — Или ты наврала?
— Пап, — шиплю я. — Серьезно?
Я еще даже подругам не говорила про свои эксперименты. А Майлзу и подавно не нужно об этом слышать, особенно от моего папы.
— Здравствуйте, э-э, мистер Хэмптон? Или это мистер Гарсия?
— Хэмптон. И правильно — доктор Гарсия, — заявляет папа своим учительским тоном. Я сверлю его взглядом. Он никогда так не разговаривает с моими друзьями, а Майлз теперь один из них. — Че как? Вы же так нынче говорите?
Я делаю фейспалм.
— Ты работаешь в школе. — Я потираю лоб. — И прекрасно знаешь, как мы говорим. Майлз, прости ради бога. Он просто… прикалывается. Мне так стыдно…
— Еще и не такое услышишь, если будешь звонить людям ни свет ни заря, — говорит папа, наклоняясь ближе. — Ма-а-айлз-з-з.
— Да бл…
— Блин? — подсказывает папа. Он придвинулся слишком близко. Вторгся в мое личное пространство.
— Эй, Майлз. — Я отодвигаюсь в сторону. — Может, лучше в мессенджере поболтаем?
