Пытаясь хоть как-то абстрагироваться, я крепко зажмурилась, как сумасшедшая мотая головой, словно надеясь что это поможет проснуться и понять, что всё происходящее – лишь последствия просмотров ужастиков на ночь.
Но нет. С каждой секундой, будто назло, всё становилось лишь всё более и более отчётливым, словно кто-то медленно опускал мутное стекло.
Что за нахрен вообще творится??! И почему, чёрт возьми, именно со мной – домашней девочкой-ромашкой, никогда не искавшей никаких приключений, опасностей и прочей фигни?! Как такое вообще возможно, чтобы в одну секунду я спокойно спала в своей комнате, а в следующую оказалась в каком-то лесу??!
Была бы поблизости психушка – пошла бы туда добровольно. Ибо с нормальными людьми подобного не случается – всё слишком похоже на несуразный сумасшедший бред законченного укурка со склонностью к мазохизму.
Всё слишком реально. Слишком жутко. Слишком. И почему теперь так безумно хочется жить, почему так ценен каждый вздох, несмотря на то, что он приносит лишь боль?
Наверное, потому, что быть сожраной, неважно кем – животным или маньяком-каннибалом – слишком неприятная и в целом наифиговейшая смерть для кого угодно.
«Я точно помню, что это было животное, – пронеслась в моей голове жалкая попытка осмыслить произошедшее, – Когти. Огромные и крепкие настолько, что даже у одичавшего человека таких быть не может. Хотя откуда мне знать? С другой стороны, только человек мог привязать нас».
Живот снова скрутило в тугой узел, а душа и сердце напряжённо замерли где-то в пятках, потому что неподалёку послышался уже знакомый, пробирающий до дрожи низкий утробный рык…
Я бы хотела не поднимать глаза, не видеть ничего, но тело будто жило отдельно от разума. И когда я всё-таки увидела ЭТО…
Лишь много позже я поняла, что хриплый и одновременно высокий поросячий визг, от которого будто содрогнулась земля, вырвался именно из моей груди.
* * *
…Не знаю, сколько я пробыла там, в этом аду на земле… По привычным, нормальным подсчётам – чуть больше суток, а по ощущениям – чёртову вечность…
Это… существо, одновременно похожее и на человека, и на чудовищного зверя, словно было воплощением пугающих легенд и старых жутких баек, от которых у любого человека с живой фантазией мороз проползёт по коже. Оно приходило три раза, и каждый раз кого-то поедало, смачно чавкая и довольно урча. С удовольствием разрывало плоть мёртвых (теперь это стало очевидно, потому что они не кричали) на моих глазах. И каждый раз во мне что-то умирало. Даже если бы выбралась – прежней быть уже не смогла бы. Наверняка окончательно слетела бы с катушек и весь остаток дней пускала бы слюни в подушку в запертой комнате с мягкими стенами. Я даже не знаю, что хуже – подобное будущее, или настоящее, где перед глазами лишь кровь и разбросанные кишки (чудовище оказалось с определёнными пристрастиями в… пище…) и это невыносимое осознание, что меня ждёт та же участь.
