Харт поежился от холода. Уже приближалось время обеда, а эти федералисты все еще не включили отопление в огромном зале Пенсионного фонда, где проходили заседания съезда. Харт приставил ладонь к уху, чтобы лучше слышать Вагонера.
— Ты все понял, Стив? — с ухмылкой обратился к нему Вагонер.
— Что именно, Джерри?
Он придвинулся ближе, скрывая замешательство. Раньше его приглашали на все совещания руководства делегации, но после приезда Вагонера он фактически превратился в посыльного.
— Осланд, который возглавляет делегацию Монтаны[2], выдвинет предложение о переизбрании президиума съезда. Если нам удастся заполучить пять голосов от Вермонта[3], то это предложение пройдет. Я постараюсь сегодня же встретиться с вермонтской делегацией.
Харт кивнул и повернулся лицом к сцене, откуда по микрофону громко объявили:
— Мы рады приветствовать сводный студенческий оркестр Род-Айленда.
На сцене появились оркестранты в голубых расшитых золотом костюмах и, энергично маршируя, стали спускаться в зал по центральному проходу, усыпанному обертками от конфет и смятыми бумажными стаканчиками.
«Здесь многое изменилось», — подумал Харт, наблюдая за тем, как оркестр маршировал между почти пустыми рядами складных металлических стульев.
Уже несколько месяцев съезд топтался на месте. Пресса потеряла к нему всякий интерес. Конгресс настолько сократил ассигнования, что их не хватало даже на уборку зала заседаний. Гирлянды, свисавшие с балконов, покрылись пылью и кое-где порвались; огромные плакаты с портретами бывших президентов были сплошь в подтеках.
«Полный упадок», — отметил про себя Харт, прислушиваясь к тому, о чем говорили на совещании.
Мэйбл Свит, полная, средних лет делегатка из Пасадены, о чем-то спорила с Вагонером:
— Я по-прежнему считаю, что мы им слишком много предлагаем, — говорила она. — Я просто не понимаю, с какой это стати кто-то станет возражать против того, чтобы западные штаты председательствовали на съезде в последнюю декаду декабря. В конце концов Восток…
Вагонер выдавил из себя улыбку.
— Мэйбл, поверь мне. Если у нас это получится, то за мной ужин в «Хей-Адамсе»[4].
«Хотя Вагонер и подлец, ему все же надо отдать должное», — подумал Харт. Джерри внешне привлекателен, умен, опрятен, не позволяет себе полнеть из-за сидячей работы. Как-то раз зимой Харт видел, как Вагонер в сильный мороз трусцой бегал по Моллу[5]. Джерри нравится повелевать людьми. Возможно, это качество и было кстати, когда в свои тридцать с небольшим лет он работал агентом по рекламе в Беверли-Хиллз
