Нужно отдать должное Путину: он не поддался на это давление. Просто есть пределы тому, на что может пойти политический лидер, нацеленный на утверждение самостоятельной роли своей страны в мировых делах. Есть политические уступки, которые возможны и которые невозможны. Во втором случае это прежде всего ситуации, когда затрагиваются принципиальные вопросы. А для России принципиальные вопросы — не только ПРО и не только расширение НАТО. Это еще и политика смены режимов, которую Соединенные Штаты активно проводят во всем мире. Нас такая политика не устраивает…
— Ваш прогноз: новое сближение Москвы и Вашингтона в обозримой перспективе возможно?
— Пока такое сближение не просматривается. США взяли курс на максимальное расширение НАТО, максимальное расширение своего присутствия на постсоветском пространстве. В идеале их цель — развал Евразийского и Таможенного союзов, которые ими воспринимаются как формы восстановления СССР.
Поэтому трудно согласиться с теми, кто по-прежнему утверждает, что нас с США многое объединяет. Кроме совместной повестки по ядерной программе КНДР и общего нежелания видеть гонку ядерных вооружений на Ближнем и Среднем Востоке (а она действительно может начаться в случае, если Иран официально объявит о создании ядерного оружия), сложно увидеть существенное сопряжение наших интересов.
Конечно, политкорректно говорить, что нас объединяет борьба с терроризмом. Но насколько это верно? Да, в Афганистане мы сотрудничали. Но что касается, например, Чечни, то стоит вспомнить, что Америка делала все, чтобы максимально поддержать сепаратистское движение. Если мы ведем речь о совместной борьбе с ИГИЛ, то надо еще посмотреть, как сформировалось это «Исламское государство» и какую роль в его финансировании сыграли сами США и их ближайшие союзники — некоторые нефтяные монархии Персидского залива.
Нас сейчас сближает с Соединенными Штатами исключительно малая зона совместных интересов. По абсолютному большинству вопросов — о судьбе военно-политических альянсов, о будущем противоракетной обороны, о развитии Украины, о взаимоотношениях с Китаем и так далее — у нас с ними диаметрально противоположные позиции.
И не думаю, что ситуация изменится. Потому что мы ее можем изменить только в том случае, если пойдем по пути односторонних уступок, то есть фактически вернемся к ельцинско-козыревскому курсу в отношениях с США. Других возможностей повлиять на ситуацию у нас нет. Но мы по этому пути не пойдем, а значит, проблема может решиться лишь за счет эволюции американских представлений о России и ее месте в мире. Но к такой эволюции Соединенные Штаты, на мой взгляд, не готовы.
