Иной раз вместо имен в справочнике указывались инициалы. Натыкаясь на инициал Б., Младший красным фломастером ставил рядом жирную точку.
Он понимал, что под большинством Б. скрываются Бобы и Биллы. Возможно, Брэдли и Бернарды. Или Барбары и Бренды.
Вероятно, пристально просмотрев весь справочник и не добившись желаемого, ему предстояло звонить по всем номерам, отмеченным красными точками, и звать к телефону Бартоломью. Несколько сотен звонков, не больше. Некоторые придется оплачивать по междугородному тарифу, но теперь он мог позволить себе такие расходы.
Он мог внимательно просматривать пять страниц, прежде чем начинала болеть голова. Со вторника он садился за справочник дважды в день. Четыре тысячи имен в день. Шестнадцать тысяч, когда он закончит пятую из отведенных на этот вечер страниц.
Занудная работа, которая, возможно, не даст нужного результата. Но он должен был с чего-то начать, и телефонный справочник казался наиболее логичной отправной точкой.
Бартоломью мог оказаться подростком, живущим с родителями, или взрослым, проживающим у родственников. В этом случае поиск ничего не даст, поскольку в телефонном справочнике указано имя владельца дома. А возможно, этот парень терпеть не может своего имени и использует его исключительно в юридических документах, предпочитая, чтобы в повседневной жизни его звали вторым именем.
Если телефонный справочник не поможет, подумал Младший, он сможет отправиться в регистрационную палату при суде округа и просмотреть списки всех родившихся на территории округа, вплоть до начала века. Бартоломью, конечно, мог родиться в другом месте, мог переехать сюда подростком или взрослым. Если ему принадлежит какая-либо собственность, его имя наверняка указано в регистре недвижимости. А если он не владеет землей или домом, но каждые два года выполняет свой гражданский долг, ему самое место в списках избирателей.
Младший остался без работы, зато у него появилась цель жизни.
* * *
В субботу и воскресенье, отрываясь от телефонного справочника, Младший разъезжал по округу, чтобы окончательно убедиться в том, что маньяк-коп более его не преследует. Судя по всему, правота была на стороне Саймона Мэгассона: дело действительно закрыли.
Погруженный в скорбь, как, впрочем, и положено вдовцу, Младший каждые вечер и ночь проводил дома, в одиночестве. К воскресенью он проспал один уже восемь ночей, считая с момента выписки из больницы.
А ведь он никогда не жаловался на здоровье, многие женщины не отказались бы от его ласк, и следовало помнить о том, что жизнь коротка. Бедная Наоми, ее милое личико, ужас в глазах так и стояли перед его мысленным взором, постоянное напоминание о том, сколь внезапно может забрать человека смерть. Гарантий на завтра нет ни у кого. И единственный выход – не упускать дня, в котором живешь.
