– Пока дело открыто и вы остаетесь единственным подозреваемым, – продолжил адвокат, – они не могут договариваться о внесудебном улаживании вопроса о компенсациях. Но они боятся попасть в еще худшее положение, если не сумеют доказать вашу вину и дело дойдет до суда присяжных.
– Почему?
– Во-первых, присяжные могут решить, что власти никогда не подозревали вас по-настоящему и пытались повесить на вас убийство лишь для того, чтобы скрыть свои промахи в поддержании пожарной вышки в надлежащем техническом состоянии. Кстати, большинство копов считают вас невиновным.
– Правда? Это радует! – искренне воскликнул Младший.
– Поздравляю вас, мистер Каин. В этом деле вам крупно повезло.
И хотя Младший без крайней необходимости старался не смотреть на Мэгассона, на его выпученные, поблескивающие горечью и жаждой денег глаза, которые потом могли вызвать не один кошмарный сон, тут он оторвал взгляд от своих полуонемевших рук и перевел его на адвоката.
– Повезло? Я потерял жену. И неродившегося ребенка.
– А теперь ваша потеря будет должным образом компенсирована.
И маленькая жаба, восседавшая за огромным столом, самодовольно усмехнулась.
Отчет о техническом состоянии пожарной вышки заставил Младшего подумать о том, что и он смертен. Страх, обида, жалость к себе поднялись, как приливная волна. Голос звенел от негодования.
– Вы согласны, мистер Мэгассон, что происшедшее с моей Наоми – несчастный случай? Вы в это верите? Потому что я не знаю… я не знаю, как смогу работать с человеком, который думает, что я способен…
Миниатюрность адвоката столь не соответствовала массивности мебели его кабинета, что он напоминал жука, приколотого к огромному, обитому кожей креслу. И жук этот выдержал долгую театральную паузу, прежде чем ответить Младшему.
– Адвокат, участвующий в судебных разбирательствах как криминальных, так и гражданских дел, – тот же актер, мистер Каин. Он должен глубоко вжиться в роль, полностью уверовать в достоверность слов, которые произносит, если, конечно, хочет выглядеть убедительно. Я всегда верю в невиновность моих клиентов, с тем чтобы завершить процесс с максимальной для них выгодой.
У Младшего возникли подозрения, что других клиентов, за исключением его, у Мэгассона никогда не было. Им двигала возможность получения высокого гонорара, а не стремление установить справедливость.
И Младший уже подумал о том, а не уволить ли ему этого узкоротого тролля, когда Мэгассон неожиданно добавил:
