– Спорю на пятьдесят серебряных марок, что вышибалы сделают тебе от ворот поворот.
Стая тоже засмеялась. Брайс не осталась в долгу:
– Прости, если моя фигура заставляет тебя стыдиться собственной костлявой задницы.
– Даника восполняет это своими лидерскими качествами, – пошутил Торн.
Брайс усмехнулась, посмотрев на симпатичного парня. Комплименты в адрес Даники едва ли могли повысить его положение в стае.
– Должно быть, потому-то я иду на свидание, а у нее их не было… дай-ка вспомнить. Года три.
Торн заморгал. Его синие глаза скользнули по хмурому лицу Даники.
– Может, ей это и не нужно.
Даника ссутулилась в кресле, уложив на кофейный столик босые ноги с разноцветными ногтями.
– Только два, придурки, – буркнула она.
Проходя мимо, Брайс потрепала Данику по шелковистым волосам. Даника укусила ее за пальцы и щелкнула зубами. Брайс усмехнулась и прошла на тесную кухню. Там она принялась шарить по навесным шкафам, звеня и гремя посудой, пока не нашла искомое.
А искала она джин. Найдя, глотнула прямо из бутылки. Потом еще.
– Готовишься к тяжелой ночи? – спросил Коннор.
Он стоял в проеме кухонной двери, скрестив руки на мускулистой груди.
Капелька джина упала ей на подбородок. Брайс потянулась к подбородку, но вспомнила, что может смазать вызывающе красную губную помаду. Нет, она промокнет каплю бумажной салфеткой из коробки с пиццей. Она умеет себя вести.
Когда Брайс впервые накрасила губы этой помадой, Даника сказала: «Этот цвет надо назвать красно-минетным. Любой мужчина, увидев твои губы, сразу подумает о минете». Вот и сейчас взгляд Коннора приклеился к ее губам. Самым непринужденным тоном, на какой она была сейчас способна, Брайс ответила:
– Ты же знаешь, я обожаю развлекаться по четвергам. Почему бы не начать пораньше?
Встав на цыпочки, она поставила бутылку на верхнюю полку шкафчика. От этого движения край облегающего платья приподнялся. Коннор смотрел в потолок, словно тот был покрыт затейливой росписью. Потом, когда платье вернулось в прежнее положение, он мельком глянул на Брайс. В гостиной кто-то включил звук телевизора на максимальную громкость, от которой задрожали стены.
«Спасибо, Даника».
Даже обостренный волчий слух не сможет пробиться через такую какофонию звуков и подслушать.
Чувственный рот Коннора дрогнул, но сам он остался на прежнем месте.
Брайс проглотила джин, подумывая, не притушить ли его недопитым пивом. Правда, то успело нагреться.
– Послушай, – начал Коннор. – Мы ведь давно знакомы…
