Впрочем, наверное, в утешение за загубленную в казематах и изгнании юность, судьба нечто уделяла от своих щедрот и Бирону-младшему. Он был любим женщинами, и по искреннему сердечному влечению женился на принцессе Каролине-Луизе Вальдекской, которая, увы, не подарила ему детей. Потом их любовь иссякла, и он без сожаления развелся с первой супругой и женился, тоже по искренней страсти, на русской красавице, Евдокии Юсуповой. Второй брак опять оказался бездетным. Петр Бирон развелся со второй супругой и женился в третий раз, на графине Анне-Шарлотте-Доротее Медем. Третья супруга подарила ему долгожданного сына, нареченного Петром, но мальчик прожил только три года. Достигли зрелого возраста только дочери от третьего брака, Вильгельмина и Полина.
Пригревала изменчивыми лучами и придворная слава. Новая российская самодержица Екатерина Алексеевна, свергнувшая (и, как поговаривали, намеренно умертвившая пьяными гвардейскими лапищами) своего царственного супруга Петра Федоровича, Биронов тоже вроде бы жаловала, хоть относилась к ним недоверчиво и осторожно.
В 1764 году, в Митаве, собственной белой ручкой она возложила на грудь наследного принца Петра орден святого Андрея Первозванного, с бриллиантовой звездой и крестом, отнятый у него при аресте, в далеком 1740 году… Впрочем и сын, и отец Бироны ни на миг не забывали, что они под крепким присмотром, и что государыня-Екатерина не простит им малейшей оплошности, любого неверного шага, и от Курляндии до Сибири не так уж далеко… Отец наконец умер в 1772 году, и постаревший Петр унаследовал Курляндское герцогство. Впрочем, для него это был уже шаткий и неверный трон.
Курляндские дворяне то и дело бунтовали против нового герцога, государыня Екатерина в Петербурге хмурилась, подозревая Петра Бирона в слишком тесных отношениях с прусским двором. Он действительно пытался смело лавировать между Санкт-Петербургом и Берлином, полагая, что призрачная самостоятельность его небольшой родины может быть сохранена только балансом сил между Востоком и Западом. Он слишком опоздал и здесь: Россия нипочем не готова была поступиться своим протекторатом над прибалтийским герцогством, а Пруссия видела в Курляндии лишь очередной повод для тевтонского «Drange nach Osten»[7]…
Неудачи преследовали внешнеполитические игры Бирона-младшего. Впрочем, в делах коммерческих герцог Петр слыл человеком прижимистым, хватким и осторожным — сумел и собственные капиталы округлить, и на всякий случай приобрел хорошенький замок Наход в Чехии, где рассчитывал провести свою печальную старость, если, паче чаяния, окончательно отнимет у него государыня Екатерина Алексеевна герцогство Курляндское. А к тому все и шло! И вот, в это шаткое и неверное время, однажды явился к герцогу Петру в его резиденции в Митаве странный посетитель, от которого ему, верно, следовало шарахнуться, как от чумы, едва завидев, если только дорога была ему тяжелая корона Курляндии.
