– Как вы сюда попали?
Старуха замерла, бросив на него быстрый взгляд – пьян? Вроде не пахнет.
– Вы мне сами открыли час назад, сказали, что еще подремлете немного.
Ларин сел на диване, пытаясь открыть глаза. «К третьему уроку, – подумал он, – я должен быть как космонавт перед запуском на орбиту: выбрит, свеж и трезв».
Глава 22
Матч начался точно по расписанию. Отсутствие обычного мартовского снега в этом году позволило играть на школьном стадионе, представляющем собой коробку, окруженную металлическим сетчатым забором в два метра, по бокам которой под ржавыми покосившимися навесами стояли выкрашенные зеленой краской трибуны.
Обычно в часы, когда на стадионе не проводились занятия, здесь собирались компании, весьма далекие от здорового образа жизни, если не сказать больше. Порой с трибун веял характерный запах марихуаны, так что звону бутылок здесь никто не удивлялся, а на обычные сигареты и вовсе не обращали внимания. Связываться с маргинальными личностями учителя не решались, директор же закрывала глаза на безобразия: она знать не хотела, что происходит за стенами школы, считая стадион чем-то инородным, а Валерика – и вовсе самым ненужным учителем школы.
Так что редкие любители спорта выполняли ежедневный моцион, как правило, под дружный гогот, обсуждение физических качеств очередного «олимпийца»; брудершафт, братание, переходящее в очередную потасовку, заканчивалось же тем, что кто-то снова шел в магазин, и все повторялось по кругу.
Народ прибывал. До начала матча между одиннадцатыми «А» и «Б» оставалось пятнадцать минут, болельщики занимали места, обсуждая новую прическу королевы школы Вики Рузовой, спортивный БМВ папы Вадика Успенского, который привез сынка и укатил, взвизгнув шинами, кто пойдет на концерт Linkin Park в июне и почему четвертая часть «Сумерки. Сага. Рассвет», которую все так ждали этой осенью, – полный отстой.
Ларин оглядел трибуны. Пятая чашка кофе за день плюс два «ред булла» кое-как привели его в состояние, когда мозг начал соображать, а тело, в особенности сердце, тревожно гудело. Он как ипохондрик шарил внутренним взглядом по организму, в ожидании, что вот-вот где-то отключится жизненно важный орган. Тем не менее к четырем часам дня ему стало полегче, он даже ощутил прилив энергии, достаточный для того, чтобы подумать о вечерних делах. Предстояло заехать к жене, а после, к десяти вечера – на работу.
– Дмитрий Сергеевич, у вас не занято? – услышал он девичий голос.
