– Ты послушай сначала! Пока идет следствие, никто ничего не знает, так что я тебе, можно сказать, служебную тайну открываю.
– И что полковник? Открыл счет на Багамах?
– Счет он открыл. И не один. И не два. Сотни счетов. Хотя это ерунда. При обыске мы нашли у него почти миллиард рублей.
– Сколько?
– Да, ты не ослышался.
– Разве такое может быть? Ты не ошибаешься? Откуда у… полковника…
– Сами хотели бы знать, но… он молчит.
– Как будто вы не можете разговорить молчаливых граждан.
– Мы-то можем, но почему-то нам кажется, что он не скажет правду.
– И что же он говорит?
– Общак. Дань с коммерсантов.
Ларин посмотрел на роскошную люстру, висевшую в овальном голубом зале особняка Виктора. Они вышли освежиться на балкон, по размеру превышающий площадь всей их квартиры, курили кубинские сигары, на столике рядом сверкала едва начатая новая бутылка виски.
– Хотел бы я увидеть миллиард наличных, – сказал Ларин в ночную пустоту.
Виктор посмотрел на него осоловевшим от выпитого взглядом.
– Валяй, что тебе мешает? – Он пошатнулся. – Приезжай к нам и посмотришь. Заодно глянешь, как мы работаем.
– Может, и приеду… ради такого случая. Никогда не видел, как выглядит миллиард.
– Тебе почаще нужно выбираться. – Виктор положил ему руку на плечо. – Глядишь, и свои миллиарды заведутся.
Ларин не стал говорить, что почти год сутки через трое выбирался на окраину города сторожить склад бытовой химии, но миллиардов так и не увидел. Он подумал о тех ребятах, что бесшумно таскали белые мешки в кромешной темноте. Деньги любят тишину. А большие деньги – тишину мертвую.
Глава 4
Выбегая из школы, Ларин вдруг вспомнил обещание, данное утром сыну.
– Пап, – Олег не сидел на месте во время завтрака, и вопросы сыпались из него с крошками батона. – Пап, у меня на скейте колесо отвалилось, я не могу без него! Сделай что-нибудь!
Сколько стоит приличный скейт? Десять тысяч самый простецкий. Это не считая прибамбасов. Никто не хочет говенную доску, лучше вообще ничего, чем дешевый аппарат, над которым все будут смеяться.
– Купим, купим самый крутой скейт, я обещаю, – сказал Ларин, глядя сыну в глаза.
– Прошлый раз ты тоже так говорил. Обещал «Хелло вуд», а купили китайское говно!
– Олег! – одернула сына Света.
– И надо мной все смеются, потому что постоянно отлетает колесо!
– «Хелло вуд», значит «Хелло вуд», – сказал Дмитрий, ковыряя вилкой яичницу с салом. – Обещаю.
Олег поднял глаза, в них стояли слезы.
– Лучше сразу скажи, что не сможешь. – Он посмотрел на живот матери, прекрасно понимая, – ни о каком скейте теперь можно не заикаться, потом выбежал из-за стола и скрылся в комнате.
