– Допишу книгу и подумаю. Возможно, ты прав.
– Конечно, я прав. Ладно, Марго сегодня собирается к Свете. Я, как ты понимаешь, на работе в связи со всем этим. Передавай привет жене и малышке.
– Обязательно.
Они попрощались. Джип, качнувшись, покинул школьную стоянку. Ларин держал в руке пакет с десятью миллионами рублей. Надпись на помятом полиэтилене гласила: «Покупайте энергосберегающие лампочки. Экономьте электроэнергию».
К вечеру он выпроводил из школы последних занимающихся, обошел периметр, очистил стадион от алкашей, после чего закрыл школу изнутри.
Его смена начиналась только через четыре часа, но он договорился со сменщиком, что подежурит оставшиеся часы, отчего парень, не скрывая удивления, поспешил убраться восвояси.
Потом написал жене СМС: «Сегодня не смогу, дежурство, буду завтра. Напиши сразу, как станет известно по поводу дочки. Марго приедет с Олегом. Люблю, Дима».
Он не называл дочку по имени, потому что они не успели ее назвать. Как это обычно бывает, выбирали из десятка имен до самого последнего момента, но… все время находились предлоги.
Он предлагал имя Ева, жена отмахивалась, говоря, что пахнет библейским Адамом, ей не хочется, чтобы дочку дразнили в будущем покусанным яблоком или, еще хуже, фиговым листком. Сама же Света склонялась к Катерине, Насте или Марии. На Марию был согласен и Дмитрий, но за день до родов выяснилось, Мария с иврита – это «горечь», и называть дочку словом, сулившим не самую простую жизнь, они тотчас расхотели. Хотя и признали на вечернем чаепитии, что имя может значить все что угодно, и только сам человек, его обладатель, творец своей судьбы. Разговоры разговорами, но даже в век Интернета суеверия порой побеждали здравый смысл.
Он отправил СМС, проверил, чтобы от рабочих, устанавливавших дверь, не осталось случайного следа. Ларин скрупулезно с помощью фонарика изучил каждый сантиметр от входа до подвала. Спустившись, он прошел по коридору с кирпичными стенами, увешанными белесой бахромой, вдоль которых на высоте чуть выше человеческого роста тянулись толстые свитки черных скрученных кабелей.
Открыл тяжелую искореженную снаружи дверь, которой пару часов назад и в помине не было: петли не скрипели, замок проворачивался с легким щелчком. Ларин достал из сумки портативный газоанализатор вместе с противогазом, нахлобучил на голову шлем-маску с круглыми стеклами. Резина тут же прилипла к лицу, дышать стало тяжело, он моментально вспотел и начал задыхаться.
