– Господа американцы решили нарушить свой нейтралитет? – иронично спросил Савицкого военный инженер Санников.
– Видимо, их заело, что их звездный, бело-красный, полосатый флаг не развевается ни на одном из фортов крепости Таку, – усмехнулся капитан Муравский.
– Причины, господа офицеры, мне не известны. Но к нам присоединяется отряд американских морских пехотинцев под командованием капитана Росса – сто тридцать человек с двумя орудиями, – продолжил Савицкий. – С учетом такой прибавки и необходимости вооруженных грузовых платформ, думаю, надо говорить минимум о двух поездах, а лучше трёх.
– Господин полковник, на станции имеется четыре паровоза, из которых три в рабочем состоянии. Предлагаю сформировать три состава. Первый для разведки и ремонта полотна, на котором расположатся мои саперы, выделенный для работ взвод стрелков, пулемётный отряд, полусотня казаков и, если американцы согласятся, то их хотя бы одно орудие с прислугой на головной платформе. Вместе с платформами получится где-то десять вагонов. Паровоз такой груз потянет без особого труда. На втором поезде предлагаю также установить спереди вооруженную орудием и пулемётами платформу. А у третьего состава такую платформу сзади, – всё это штабс-капитан Санников выпалил быстро, но чётко проговаривая каждое слово.
– Принимается, – на пару секунд задумавшись, произнёс Савицкий. – Ещё какие-то предложения будут?
Выслушав молчание офицеров, начальник десантного отряда продолжил:
– Господа, давайте тогда разберемся с размещением личного состава по поездам, с действиями в случае нападении противника, с порядком движения на марше. Не верится мне, что удастся нам с ветерком доехать до Таньцзиня. Казаки, которые доставили известия от отряда полковника Анисимова, вдоль реки пробирались, прячась в камышах. В каком состоянии железная дорога, сказать не смогли.
Совещание вскоре закончилось, и началась суета по формированию составов, погрузке и прочему, прочему, прочему. Ближе к двум часам после полудня наконец-то двинулись. Я находился на головной платформе первого состава, где было расположено французское горное орудие де Банжа американской морской пехоты с прислугой из комендора и шести человек, два пулемёта Максима из полубатареи капитана Муравского с общим количеством обслуги в десять человек, два расчета ручных пулемётов Мадсена. В общей численности на платформе собралось больше двадцати человек. В тесноте между мешками, но не в обиде. Как представил, что вместо этой небольшой горной пушки нашу четырехфунтовку поставили бы, так страшно за себя и весь личный состав стало. Для контроля отката у пушки де Банжа использовались подпружиненные цепи-оттяжки, крепившиеся за хобот лафета и за спицы колес, из-за чего откат был меньше полуметра. А вот сошник станины лафета нашей полевой пушки вряд ли также эффективно сработал бы на досках. Поэтому хорошо, что с нами морпехи США идут со своими орудиями. Они к тому же почти на девять пудов легче наших. Да и транспортировать этот восьмидесятимиллиметровый «окурок» можно как на колесном ходу, так и во вьюках, разбирая на три части: ствол, лафет и колеса. Обозвали «окурком» из-за того, что эта пушка имела укороченный в сравнении с полевым орудием того же калибра ствол и более низкий лафет.
