– Вы ведёте войну, Такэда-сама. Мне есть, что предложить в качестве доказательства своих слов, – тяжело выдохнул Котаро, преодолевая эмоциональную вспышку. – Пусть смерть ваших врагов станет подтверждением ожившей спустя века легенды. Назовите мне их имена, если согласны.
– Имена моих врагов? – вопросительно улыбнулся Харуки. – Род Хаттори. Последний из его представителей должен умереть, и тогда война окончится. Вы готовы заплатить такую цену, Фуума-сан?
– Смерть и так неотступно следует за ним. Я всего лишь потороплю события, – громко ответил синоби, сопровождая слова глубоким поклоном, и прошептал: – Судьба сама сводит нас лицом к лицу…
* * *
Современный город похож на муравейник – тысячи и тысячи людей ежедневно и еженощно мечутся по пронизывающим его бетонную плоть асфальтовым артериям, в спешке и круговерти дел забывая оглядываться по сторонам. Оглушённые рёвом автомобилей, загнанные в угол обязательствами, измученные рутиной и бытом, они утрачивают связь с реальностью, перестают быть свободными, всё глубже и глубже утопая в трясине обыденности городской жизни.
Народ Э’Вьен избежал этой участи, избрав собственный путь развития, схожий по духу с племенным консерватизмом, и принял часть современности, дабы не впасть в стагнацию, только воспользовавшись некоторыми плодами цивилизации, но не принимая её во всей ужасающей красе. Они не строили городов-лабиринтов, сохраняя кочевой уклад жизни и предпочитая небо над головой любому постоянному крову. Оберегаемые ими земли и леса простирались на многие гектары, сохранив в себе природную первозданность благодаря усилиям тех, кто жил в гармонии с окружающим их миром.
Несколько сотен войлочных юрт примостились на опушке тёмного вечнозелёного леса, наполнив округу звуками жизни: колокольчики серебряного детского смеха, грубые и гортанные возгласы суровых мужчин, мелодичный напев женских голосов, лай собак и вопли недовольных жизнью оленей, звон металла, хрусткий треск и басовитое гудение пламени в кострах… Я шёл по утоптанным десятками ног тропинкам, что служили подобием улиц, вдыхал незнакомые запахи и прислушивался к непонятной мне речи, подмечая украшенную разноцветными узорами меховую одежду кочевников. Я влился в круговорот их кипящей и бурлящей жизни, стал его частью, ведомый идущей рядом со мной Иланой, и впервые за долгое время ощущал себя по-настоящему удивлённым и восхищённым.
– Откуда столько людей? Такое ощущение, будто они не виделись очень долгое время. Искренне радуются встречам, с неподдельным любопытством знакомятся, азартно меняются, оживлённо спорят и разговаривают, – поделившись с шаманкой наблюдениями, я остановился возле огромного костра на своеобразном перекрёстке между десятком плотно притулившихся друг к другу юрт.
