— Все в порядке, — приободрил доктор.
Девушке показалось, что его дыхание достает ей до матки.
Доктор заглянул в открывшуюся перед ним пещеру. Взял со столика фонарик. Посветил.
Си Унь могла бы поклясться памятью о родителях, что физически ощутила свет этого фонарика.
Фэн Юйсян взял зеркало. Наблюдая за его манипуляциями, девушка увидела в зеркальце свое нутро: багровое, как флаг Страны.
— Замечательно, — улыбнулся доктор, взглянув на Си Унь.
Си Унь улыбнулась в ответ, надеясь, что улыбка не получилась жалкой.
Рука в белой перчатке нащупала на столике какую-то банку, наполненную розоватой жидкостью.
Си Унь присмотрелась, и ей стало не по себе: в банке что-то плавало. Что-то живое.
— Доктор, что это?
Он взглянул на нее строго, суховато ответил:
— Это китаизатор.
Фэн Юйсян открутил с банки крышку и сунул в нее два пальца. Жидкость плеснулась на пол.
Си Унь с ужасом увидела, как пальцы доктора выудили из банки нечто извивающееся, скользкое. Какого-то червяка.
— Доктор.
— Лежите смирно.
Он наклонился к пещере. Лоб его покрыла испарина.
— Счастливого путешествия, малыш, — вдруг сказал он родительски-ласковым голосом и положил червячка во влагалище Си Унь.
Сначала девушка чувствовала холодок, но затем резкая боль пронзила низ живота, точно кто-то вгрызался в плоть. Она закричала, расширенными глазами глядя на доктора. Тот спокойно наблюдал за ней. Снял запотевшие очки, принялся вытирать полой халата.
С утра жарил дождь.
Аня Ведута шла, с трудом доставая ноги в резиновых сапогах из хлябистой земли. Вода лилась с капюшона на ее красивое личико, девушка поминутно вытирала лицо ладонью.
— Илья, чуть помедленнее, — простонала она.
Яшин обернулся, его лицо осунулось, почернело от усталости.
— Нельзя, мы и так опаздываем.
Аня возненавидела звук его голоса, и эти слова, принуждающие брести по колена в грязи, с тяжелым рюкзаком за плечами.
На груди Яшина зашипела рация.
Илья надавил на «прием» и притихшие, мокрые ели, услышали мягкий голос Гельмана.
— Сокол, отзовитесь, говорит Орел.
— Да, Орел, Сокол на связи.
— Гдевыгдевыгдыевы.
Илья встряхнул рацию.
— Орел, мы на подходе. Пока все в норме.
— Постарайтесь не шуметь, Сокол. Постарайтесь не шуметь.
— Ясно, Орел. Это все?
Марат отключился.
Яшин недовольно пробормотал:
— Вот ведь параноик. Зачем он трезвонил?
— Волнуется, — едва слышно сказала Ведута. — Ты же его знаешь.
Между тем лес начал редеть и, наконец, они вышли к оврагу, на дне которого разлеглась железная дорога.
