Остановилась коляска у кирпичного трехэтажного дома, с балкончиками, которые поддерживали голые атланты. Красиво как!
Вошли. Батюшки-светы. Ковры да золото, золото да ковры. Картины, гардины, кадушки с растениями, статуи. Присутственное место. Главное Управление Его Императорского Величества Лицеями. Жмутся к стеночкам, ослепленные роскошеством, просители, серенькие, несчастные.
Дядя Baziley и тот струхнул — в Москве такого шику не видывал. Жмется к стеночке Василий Львович, брюшко втянул, подбородок слюной умаслил, и, кажись, сам не рад уже, что вызвался проводить Alexzandera. Сашенька вслед за дядей вдохнул робости, витающей в воздухе. К стеночке, к стеночке.
— К стеночке, не толпитесь, — прикрикнул пробегающий по коридору чиновник зазевавшемуся дворянчику, ведущему за руку тощего прыщавого юношу. Дворянчик отпрянул и — к стеночке. Тощий юноша очутился неподалеку от Сашеньки. Нос длинный, прямой, уши торчком, грудь узкая, бледный, как смерть.
«На Кольку-вороненка похож»- подумал Сашенька.
— Прошение подавать? — между тем, поинтересовался прыщавый, брызнув на Сашеньку слюной.
— Угу.
— Я тоже, — прыщавый шмыгнул носом, перенеся в рот комок соплей, огляделся, собираясь харкнуть, да опомнился. Пожевал добро, проглотил.
— Кюхельбекер, Вильгельм Карлович, — представился.
Сашенька пожал протянутую руку.
— Пушкин, Александр Сергеевич.
— Пойдемте, Alexzander, — нетерпеливо бросил Василий Львович и засеменил по коридору. Сашенька — следом.
Василий Львович заглянул в один из кабинетов:
— Здравия-с желаем-с, привел недоросля-с по вопросу прошений-с.
— Ждать, — был ответ.
Ждали у дверей долго — дядя Bazileу уселся на стул, а вот Сашеньке пришлось стоять — ноги заболели, спина, пить захотелось.
Вошли, наконец. Сашенька увидал похожего на птицу господина при золотых эполетах. Господи Боже, это же Царь!
— Мы к Ефрему Ефремовичу-с, — доложил Василий Львович.
— Ефрема Ефремовича нет, — коротко и с некоторой злобой отозвался господин в эполетах. — Я за него. Карл Аристархович.
Дядя Baziley замялся.
— Вот, Карл Аристархович, изволите видеть, племянника привел-с, так сказать. На обучение-с для службы Отечеству.
— Кто таков?
— Пушкин-с.
— Дальше.
— Александр Сергеевич.
— Экой черномазый.
— Да-с, — Василий Львович захихикал. — Правы, Карл Аристархович. Мальчишка — потомок Ганнибала, Абрама Петровича, Арапа Петра Великого.
Карл Аристархович кивнул клювом.
— Знаю, знаю.
Помолчал, ковыряя длинным ногтем плешь. Василий Львович грузно дышал.
