— Нет, в него можно попасть только в банковские часы и только с ключом. Для нас самое большое преимущество системы самообслуживания в том, что банк не несет никакой ответственности за установление личности клиента, за запирание и открытие ячеек банковским ключом и сопровождение клиентов в хранилище.
— Мне такая система кажется разумной, — сказал Майк и кивнул.
— Такая система кажется разумной и совету директоров, — согласился Дуг.
Ханна нахмурилась:
— Но… это означает, что любой, у кого есть оба ключа, может войти в корпус и забрать содержимое ячейки.
Дуг покачал головой:
— Не совсем так, Ханна. На ключах нет ни номера ячейки, ни названия банка. Ты должна знать и то и другое, чтобы отправиться в нужный банк и открыть нужную ячейку. Это одна из причин, по которой мы записываем номер ячейки на арендной квитанции, но больше нигде.
— Однако на ключах Росса была бирка с номером ячейки, — заметила Ханна.
— Банк не вешает бирки на ключи, так что Росс должен был сделать это специально для тебя и только потом положить в конверт.
Майк подался вперед, и Ханна поняла, что у него есть важный вопрос:
— Решает ли это проблему знакомства с содержимым ячеек и проблему доступа к ним тех клиентов, подписей которых нет на карточках?
— Да. Если у вас есть оба ключа и вы знаете название банка и номер ячейки, то имеете доступ в банковские часы. Все очень просто.
Ханна улыбнулась. Она прекрасно понимала, почему Майк задал этот вопрос.
— Тогда я могу взять кого-то с собой, когда буду проверять содержимое ячейки Росса?
Дуг кивнул:
— Кого угодно, Ханна. Это зависит только от тебя.
— Майк! — Ханна повернулась к нему. — Ты можешь заглянуть в ячейку вместе со мной?
— Конечно, — сказал Майк и поднялся с кресла. — Я надеялся, что ты меня об этом попросишь.
Майк и Ханна безмолвствовали, глядя на открытый ящик из ячейки Росса. Потом они пристально посмотрели друг на друга. Это продолжалось, вероятно, совсем недолго, но для Ханны показалось вечностью.
— Еще деньги, — вздохнула она.
— Да-а. И много.
— Сколько… — Ханна замолчала, чтобы сделать еще один судорожный вдох. — Сколько, ты думаешь, здесь денег?
— Не знаю. — Майк издал невеселый смешок. — Я никогда не видел столько денег сразу.
Ханна сморгнула, продолжая смотреть на пачки банкнот.
— На них белые бандероли. Это значит, что кто-то их пересчитывал?
Майк наклонился, чтобы прочитать надпись на белой бандероли, которой была обернута одна из пачек. Когда он снова выпрямился, то издал звук, который был чем-то средним между вздохом и фырканьем:
