— Не знаешь, сколько он намерен здесь пробыть? — прошептал Хокер.
Во время разговора его трубка то и дело гасла, а теперь и вовсе не подавала признаков жизни. Он взял новую спичку. Когда он ею чиркнул, Холланден посмотрел на пальцы друга и произнес:
— Ты нервничаешь, Билли.
Хокер выпрямился на стуле:
— Нет.
— Но я видел как у тебя дрожали пальцы, когда ты зажигал спичку.
— Врешь!
Холланденом вновь овладела задумчивость.
— К тому же он пользуется успехом у дам, — наконец сказал он. — Нередко бывает так, что женщина проникается симпатией к мужчине и охотится за его скальпом только потому, что знает другую, тоже бегающую за ним в надежде заполучить этот самый скальп.
— Да, однако…
— Помолчи! Ты конечно же хочешь сказать, что она совсем не такая, как другие, да?
— Не совсем, но…
— Не утруждай себя, я все понимаю.
Хокер немного помолчал и сказал:
— Мне пора.
Когда художник подошел к двери, Холланден крикнул:
— Вы только взгляните на него! Ни дать ни взять, утомленный паломник! — Его голос переполняло сострадание.
Хокер повернулся и запустил в облако дыма проклятие.
— Послушайте, а где сегодня мистер Хокер? — спросила младшая мисс Вустер. — Я думала, он придет поиграть с нами в теннис.
— Не знаю, будь он неладен! Я понятия не имею, почему он не явился! — сказал Холланден, глядя на залитую солнцем долину и вопросительно хмуря брови. — Даже не догадываюсь, куда, к дьяволу, он мог запропаститься.
Барышни Вустер тоже уставились на раскинувшийся перед ними золотисто-зеленый пейзаж.
— Он разве не говорил вам, что придет? — спросила она.
— Даже словом не обмолвился, — ответил Холланден. — Просто я вполне логично, как мне кажется, предположил, что утром он будет здесь. По-видимому, игру придется отложить до лучших времен.
Чуть погодя ему встретилась мисс Фэнхолл.
— Судя по виду, вы собрались немного прогуляться? — спросил он.
— Да, — ответила она, помахивая зонтиком от солнца. — Пойду встретить дилижанс. Вы не видели мистера Хокера?
— Нет, — ответил Холланден. — Утром он не приходил. Это зеленеющее поле вконец нарушило его душевный покой. Наверное, он опять там торчит и делает наброски. Все художники питают к своей работе поистине дьявольский интерес. Осмелюсь даже выдвинуть гипотезу, что он объявится, только когда закончит. Так куда вы, говорите, собрались?
— Встретить дилижанс.
— Ну что же, в течение ближайшего часа мне не придется играть в теннис, и если вы настаиваете, то…
— Конечно, конечно!
