— От трех до четырех миль, — сказал адвокат.
— Как можно так далеко жить от своих ворот, — заметил маленький лорд.
Каждые пять минут он видел что-нибудь новое, что поражало и забавляло его. Он пришел в восхищение, увидав оленей, одних спокойно лежавших на траве, других — повернувших как бы в некотором недоумении свои прекрасно очерченные головы в сторону аллеи и смотревших на быстро катившийся экипаж, на минуту нарушивший безмятежную тишину их привольной жизни.
— Здесь был прежде цирк? — воскликнул он с оживлением, — или они всегда живут здесь? Чьи они?
— Они живут здесь, — ответил м-р Хавишам, — и принадлежат графу, вашему дедушке.
Вскоре после этого показался замок. Он встал перед ними своею стройною и величественною серою громадой, когда последние лучи заходящего солнца отражались яркими блестками в его многочисленных окнах. Здание украшено было множеством зубцов, башен и башенок; стены его местами скрывались под густой зеленью плюща, а перед главным фасадом простиралось обширное открытое пространство, разбитое на террасы, лужайки и куртины великолепных цветов.
— Никогда я не видал такого прелестного места! — сказал Кедрик, причем его круглое личико горело краской удовольствия. — Это напоминает какой-нибудь царский дворец, вроде тех, что я видал на картинках в одной книжке со сказками.
Он увидал растворенные настежь большие входные двери и множество стоявших в два ряда и смотревших на него слуг. Не понимая, для чего они тут стояли, он с удивлением рассматривал их ливреи. Он не знал, что они были собраны здесь для оказания почета маленькому мальчику, имеющему со временем наследовать весь этот блеск — прекрасный, как в сказках, замок, великолепный парк, большие старые деревья, лужайки с папоротниками и колокольчиками, где играли зайцы и кролики и паслись серые большеглазые олени. Каких-нибудь две недели прошло с тех пор, как он, болтая ногами, сидел на высоком стуле у м-ра Хоббса, среди картофеля и обсахаренных персиков; ему и в голову не могло прийти тогда, какая роскошь ожидает его в таком близком будущем. Во главе шеренги слуг стояла пожилая женщина в богатом черном шелковом платье, с чепчиком на голове. Когда он вошел в переднюю, она выступила несколько вперед, и по выражению ее глаз ребенок заметил, что она хочет заговорить с ним. Державший его за руку м-р Хавишам остановился на минуту.
— Это лорд Фонтлерой, м-сс Мэллон, — сказал он. — Лорд Фонтлерой, это м-сс Мэллон, экономка.
