— Я не знаю, известно ли вам, — сказал он, — что граф Доринкур чрезвычайно богатый человек. У него хватит средств на удовлетворение любого каприза. Мне кажется, ему приятно было бы узнать, что исполнена прихоть лорда Фонтлероя, какова бы она ни была. Если вы позовете его назад то, с вашего позволения, я дам ему пять фунтов стерлингов для этой семьи.
— Ведь это целых двадцать пять долларов! — воскликнула м-сс Эрроль. — Это покажется им целым состоянием. Мне даже самой как-то не верится, чтобы это была правда.
— Это совершенная правда, — сказал м-р Хавишам, со своей сухой улыбкой. — В жизни вашего сына произошла огромная перемена, и великая власть будет находиться в его руках.
— О! — воскликнула мать, — он ведь еще такой маленький, маленький мальчик. Могу ли я научить его, как следует пользоваться этой властью? Мне как-то страшно за моего маленького Кедди!
Адвокат слегка откашлялся. Его черствое, старческое сердце было тронуто нежным и робким выражением ее карих глаз.
— Я думаю, сударыня, — сказал он, — что, судя по сегодняшней моей беседе с лордом Фонтлероем, будущий граф Доринкур будет думать о других столько же, сколько и о собственной персоне. Он пока еще ребенок, но, полагаю, заслуживает доверия.
Вслед за этим мать вышла за Кедриком и привела его назад в гостиную. М-р Хавишам слышал, как возвращаясь в комнату, мальчик говорил матери:
— Это членский ревматизм, а это ужасная болезнь. Он все думает о том, что еще не заплачено за квартиру, и Бриджет говорит, что от этого болезнь становится еще хуже. И Патрик получил бы место в лавке, если бы у него было платье.
Когда он вошел, на маленьком лице его была написана тревога. Ему очень жаль было Бриджет.
— Милочка сказала, что вы меня звали, — обратился он к м-ру Хавишаму. — Я там разговаривал с Бриджет.
М-р Хавишам молча посмотрел на него. Он чувствовал некоторую нерешительность в виду слов матери, что Кедрик был еще очень маленький мальчик.
— Граф Доринкур, — начал было он, и тут же невольно взглянул на м-сс Эрроль.
В эту минуту она вдруг опустилась на колено около сына и нежно обняла его обеими руками.
— Кедди, — сказала она, — граф, твой дедушка, отец твоего родного папы. Он очень, очень добр и любит тебя, и желает, чтобы ты любил его, потому что сыновья его все умерли. Он хочет, чтобы ты был счастлив и приносил счастье другим. Он очень богат и желает, чтобы у тебя было все, чего бы ты ни захотел. Он так сказал м-ру Хавишаму и дал ему для тебя много денег. Теперь ты можешь дать кое-что Бриджет — столько, чтобы она могла заплатить за квартиру и купить, что нужно для Михаила. Не правда ли, Кедди, как это будет хорошо?
