— Ефим, ну давай по минам пойдём, чего уж. И угробимся все на одном фугасе. Тогда точно турели не собьём. Или только дно смотрим, а стены нет?
— Да я же не про то, Женя, конечно, стены тоже смотри, — кричит взводный, — просто есаул торопит. Наши справа вот-вот уже пойдут, побыстрее надо.
— Есть, побыстрее, — отвечает Коровин, захлопывает забрало.
Они начинают дальше искать мины. А мин тут полно, и старых моделей, и новых, всяких хитрых. Аким приваливается к стене оврага, как и другие казаки, сидит тихо. Просидеть бы так до конца боя у стеночки. Вот хорошо бы было. Да, хорошо, но такого не будет, не было никогда и сейчас не будет. А Юрка за тысячи метров справа. Тоже, наверное, уже мины снимает. Проходы пехоте открывает или окоп капает, огневую точку готовит. Как пехота пойдёт, так её поддержать огнём нужно будет. А, возможно, не дай, конечно, Бог, и в атаку вторым темпом, второй волной пойдёт.
Встали, пошли. Там на верху, над обрывом, хлопают мины. Четыре штуки, одна за другой. Нет, не по ним. Дальше идут казаки по оврагу на юг. И снова Карачевский, идущий первым, поднимает руку: мина.
Все опять жмутся к стенам оврага. Но прапорщик волнуется, ждать не может. Возвращается в конец цепи и суёт Лёше Ерёменко свой офицерский ПНВ, (прибор ночного видения):
— Ерёменко, поднимись-ка наверх, погляди, что там, пока минёры работают.
— Есть, поглядеть, — говорит Лёша, скидывает ранец с гранатами на землю, цепляет ПНВ на свой шлем.
— Лёшка, ты аккуратно, не демаскируй нас. — Говорит прапорщик.
— Есть, аккуратно, — говорит Ерёменко и захлопывает забрало.
И, осыпая песок со стены оврага, лезет вверх. Песок его не держит, Саблин подставляет ему плечо, поддерживает снизу. Еременко достаёт лопатку и уже почти наверху, у самого края, несколькими взмахами вырывает себе площадку для колена. Встаёт и не спеша высовывает ПНВ над краем обрыва. Саблин и прапорщик, и ещё пара казаков, смотрят вверх, ждут.
И минуты не проходит, как Лёша шепчет вниз:
— Взводный, турель вижу.
Это большое везение. Необдуманно ставить турель близко к оврагу.
— Далеко? — Вкрадчиво спрашивает прапорщик Михеенко, он боится вспугнуть удачу.
Лёша снова смотрит:
— Тысяча двести восемьдесят шесть метров. Никаких помех нет, как раз под гранату поставили.
— По цепи, — командует прапорщик, — расчёт ПТУРа сюда, ко мне.
— Передать по цепи, гранатомётчиков в конец строя, — предают казаки.
Тяжело переваливаясь, перегруженные, по дну оврага в конец цепи быстро идёт расчёт гранатомёта: первый номер, Кужаев, тащит рогатку пускового стола, за ним второй номер, Теренчук, на нём прицельная коробка, за ними Хайруллин, у него самый тяжёлый груз, у него из ранца торчат две трубы — ходовые части гранат. Саблин одну гранату тащит еле-еле, а Хайруллина две, да ещё и почти бежит.
