— Что это? — Спросил пулемётчик Каштенков, вставая к борту машины и глядя вперёд.
— Советская Речка, — ответил ему замкомвзвода Носов даже и не выглянув из-за борта.
Он был старый казак, видно бывал тут когда-то. Знал эти места.
— А дальше что будет?
— Ниженка, — ответил Носов.
Ниженка. Больше никто ничего не спрашивал. Казаки вставали к борту рядом с Каштенковым и смотрели вперёд, закуривали. Ниженка.
До их родных болот двести километров, один переход для моторизированной части. Один переход и китайцы будут у станицы Берёзовской. Все как-то сразу это поняли без лишних вопросов. Что уж тут неясного.
Мимо, в первых лучах восхода, проходят два солдата, один с рацией.
— Здорова, пехота, — кричит им Каштенков.
— Здорова, пластуны, — отзывается один из солдат.
— Китайцы-то где?
— Так рядышком, в Нижинке. Двенадцать килОметров.
— А что ж вы их туда пустили? — Ехидно спрашивает Каштенков.
— Так без вас их разве удержишь, — так же ехидно отвечает ему солдат. — Вот вы приехали и покажете, как их бить.
— Ну не бойтесь, мы приехали, покажем.
— Слышь, пластуны, а сало есть у кого, — вдруг говорит солдат-радист, — меняю на паштет два к одному.
И говорит он это с надеждой в голосе, видно осточертел им их солдатский паштет из саранчи.
— Есть, — говорит Саблин.
— Махнёмся? — Всё ещё не верит радист.
Аким лезет в ранец, достаёт оттуда отличный шмат сала с богатой прожилкой, шмат заспанный солью и болотным перцем и завёрнутый в пластик. Он отрезает от куска грамм двести, и, перегнувшись через борт, отдаёт кусок солдату. Тот радостно хватает сало, передаёт его товарищу, а сам скидывает свой ранец, лезет в него, но Саблин ему говорит:
— Да не нужно мне ничего, это подарок.
— Не нужно? — Удивляется солдат.
— Нет.
— У меня спирт есть, — предлагают второй.
— Да не надо ничего, — отмахиваться Аким, — это вам подарок от пластунов.
— Подарок? — Всё ещё не верит радист.
— Подарок.
— Ну, спасибо, друг.
— Удачи, товарищ.
Солдаты уходят, отойдя метров на тридцать в рассветную мглу, останавливаются и ещё раз кричат:
— Спасибо, друг.
Саблин машет рукой.
Казаки из кузова не вылезают, курят навалившись на борт, а мимо них бодро прошёл сотник Короткович, их командир. А за ним бегом замкомсотни подсотник Колышев.
Не прошло и двадцати минут, как офицеры вернулись, Короткович быстрым шагом прошёл мимо, а Колышев остановился у первой машины и заорал не в коммутатор, а в «голос»:
— Вторая сотня, сгружаемая, садимся на БТРы, загрузка боевая.
