.
Создание единой системы производства вооружений сразу же натолкнулось на ряд препятствий, прежде всего на сложившиеся ранее многовластие и ведомственность. Объединение производства под крышей ВСНХ представляло собой механическое соединение главков, каждый из которых проводил старую ведомственную политику. Кроме того, оставались ведомственные органы, непосредственно не подчиненные ВСНХ, не национализированные заводы. Управление военным ведомством было сосредоточено в руках коллегии Народного комиссариата по военным и морским делам (Наркомвоенмора — НКВМ), которому подчинялась часть предприятий. Отсюда — необходимость проведения координации, преодоления организационной путаницы и неразберихи.
Производство вооружений предусматривалось только в объемах, минимально необходимых для РККА. Созданные в годы войны запасы намечалось утилизировать, за исключением тех, которые имеют только боевое применение. Военно-морскую программу, намеченную в старой России[8], — прекратить, а заказы ВМФ — ликвидировать. Кораблестроение в основном передать гражданским ведомствам. Авиационное производство остановить, кроме учебно-опытного. Существенно сокращалось военно-химическое производство (например, ликвидация Сергиевского завода в Самаре). Не сокращалось лишь производство «мелкого» оружия. «Урезанию» подвергалось также производство автомобилей на нужды армии.
В этой обстановке происходило наступление на частный сектор в промышленности, конфискация предприятий у прежних владельцев рабочими коллективами, местными и центральными органами. В советской литературе утверждалось, что процесс национализации носил главным образом карательный характер и был ответом на саботаж капиталистов. Но процесс национализации «снизу», иллюзии насчет того, что сами рабочие коллективы сумеют наладить производство, были быстро развеяны, особенно на военных заводах, находившихся в подчинении военных ведомств: ни организовать производственный процесс, ни снабдить предприятия сырьем, топливом, заготовками рабочие коллективы, не знающие ни технологии, ни организации дела, не могли. Там, где рабочие брали предприятия в свои руки, наблюдалось падение производства и разложение трудовой дисциплины. Чтобы не допустить окончательного развала промышленности, государственные органы вынуждены были вмешиваться в управление национализированными предприятиями, стремясь придать ему организованный характер.
Вплоть до принятия Декрета от 28 июня 1918 г. процесс национализации оставался неорганизованным и неупорядоченным. Декрет как бы закреплял сложившееся положение на производстве, но после его принятия национализация стала приобретать более планомерный, централизованный и ускоренный характер. К осени 1918 г. большинство крупных предприятий было национализировано, хотя разнобой и хаос в этом деле не были до конца преодолены. Национализированные предприятия передавались в ведение ВСНХ и его местных органов. В системе ВСНХ образовались отраслевые центры и главные управления (главки), в ведении которых находились национализированные предприятия
