Узурпатору, почившему в бозе в возрасте восьмидесяти двух лет, наследовал его младший внук, которого тоже звали Юлиусом. При наличии отца и двух старших братьев Юлиус-младший вообще не должен был стать правителем. Но сразу после смерти старого князя его семейство изрядно проредила целая волна отравлений, вынесшая к ступеням трона человека, по всеобщему мнению, доброго и милосердного, но при этом мягкотелого и слабовольного. За что, собственно, его и прозвали Кротким, причем еще даже до коронации.
Так Юлиус-младший стал Юлиусом Третьим, и пребывал он в этом статусе последующие двадцать два года. Из-за праздного и пагубного образа жизни князь достаточно быстро одряхлел и давно уже обзавелся внуками. С ними дедушка Юлиус и проводил большую часть времени, а государственные заботы всецело легли на плечи советников и чиновников, которые фактически и правили колонией от его имени.
И вот как раз сейчас передо мной стоял их герольд – малоприятный долговязый тип с куцей реденькой бороденкой и лицом желтушного цвета. Герольд, уткнувшись в грамоту, что-то там вякал про мою «неправомочность» и «нелегитимность» и «решительно предупреждал», что в случае моей попытки короноваться его превосходительство Юлиус Третий имеют право предпринять все возможные действия по устранению угрозы законному правителю, каковым означенный Юлиус, без сомнения, и является.
Я, честно говоря, слушал этого доходягу вполуха. Волшебницы уже проверили глашатая и сделали вывод, что ничего он собой не представляет, не очень-то верит в то, что говорит, и жутко боится последствий в отношении себя.
Когда герольд в завершение своей казуистической речи проблеял, что вся ответственность за последующие события теперь возлагается на меня, я состроил самую страшную рожу, какую только мог придумать, и молча указал пальцем на дверь. Поганца как ветром сдуло.
А вот вид человека, который вошел в Тронный зал следующим по очереди, меня очень насторожил. Это был высокий, худощавый, коротко стриженный субъект с черной бородкой-клином по колониальной моде. Одежда его была невзрачно-серой и удобной, не стесняла движений, но при этом имела множество складок и карманов, в которых могло скрываться все что угодно. Единственным предметом, за который цеплялся взгляд, была металлическая звездочка-фибула, скрепляющая полы длинного плаща с откинутым капюшоном.
Встретившись с незнакомцем глазами, я поежился, будто меня обдало ледяным холодом. Этот цепкий и мгновенно оценивающий взгляд насторожил не только меня. Обе кольценосные волшебницы, немедленно вскочив со своих табуреточек, приняли боевую стойку и вооружились жезлами, а вокруг трона замерцала двойная магическая защита – водяной покров и защита от метательного оружия.
