– Я полагаю, такие чипы – из разряда секретных технологий? – осторожно спросил я, не давая понять, что уже в курсе про существование шпионского устройства в моем смартфоне.
– Это корпоративный секрет, – утвердительно кивнул Арефьев. – Хотя бы потому, что очень уж дорого он обошелся компании. А выгода от него была неочевидна – синхронизированный с компьютером разум все равно воспринимал информационную матрицу компьютера как нечто инородное. Тогда возникла идея слияния сознания с компьютером под гипнозом. Для этого мы привлекли к работам господина Хименеса. Мануэль – это тот еще умелец по части запудривания мозгов. Он способен вкладывать в разум своих пациентов такие воспоминания, которых в реальности и вовсе никогда не было.
– О да – я в полной мере прочувствовал это на себе! Рассказывая всем про автокатастрофу, в которой мне посчастливилось выжить, я выглядел полным идиотом в глазах окружающих. Но для меня-то эти воспоминания были очень даже реальными!
– Это потому, что твой разум легко поддается гипнозу. Но ты не один такой «везунчик»: начав работать на «Годсхенд», Хименес собрал целую команду из гипнотизеров и экстрасенсов и поставил это дело на поток. А чтобы хоть как-то упорядочить этот весьма щепетильный процесс, наши коллеги из медицинского управления, занимавшиеся дистанционной компьютерной диагностикой здоровья по всему миру, добавили в свою программу пару дополнительных утилит и сформировали закрытую базу данных по потенциальным пациентам доктора Хименеса.
Тут-то и выяснилось, что все нестойкие к гипнозу люди оказались способны принять в свое сознание также и компьютерную информацию. Под гипнозом разум действительно не противился слиянию с машиной. Но после выхода из состояния транса мозг моментально определял: что – его собственное, а что – постороннее. И компьютерная часть немедленно обосабливалась, точно так же, как и ранее, когда нужный эффект достигался без помощи гипноза. В конце концов, породив очередную партию бедолаг с раздвоенной личностью и обостренной шизофренией, исследования зашли в тупик. А потом случился финансовый кризис, и компания, понеся значительные убытки, вовсе свернула разработки нейроинтерфейса.
Наш отдел расформировали, а я вернулся в Россию. Обратно в Бауманку устроиться не удалось – с большим скандалом я оттуда уходил. К тому же кто-то из моих бывших коллег пустил слух, что я-де английской разведкой завербован. Так что передо мною тогда вообще все двери закрывались. Место нашлось только во Владимире, в компании мобильной связи «Интерком» – судя по пространным намекам, ее хозяева сами были не прочь законнектиться с британскими спецслужбами, чтобы создать себе «резервный аэродром» на Западе. Но тут я им ничем помочь не мог, и потому большие боссы быстро потеряли ко мне интерес – хорошо еще, что вообще работать оставили. Думал, перекантуюсь годик-другой…
