Наконец, закончив с латами, он снова заглянул в ее глаза. Она отвернулась. Подумав о чем то, он решительно обнял ее, бесцеремонно прижавшись небритой щекой к обнаженной груди. Возмущению не было предела, но, случилось неожиданное: Скользнув по ее сильной спине, руки кузнеца нащупали узел и… его не стало!
Она не сразу осознала, что мешковина упала на пол и крылья ее теперь свободны. Она вздохнула с облегчением и хотела скорее расправить их. Но крылья слишком долго были связаны и так затекли, что тут же отозвались ноющей болью.
Остановившись на этом, кузнец ушел. Но дверь оставил открытой. Когда вернулся, в руках его были два больших деревянных ведра, наполненные до краев. Ослабив натяжение цепи, он подошел ближе. Она не заставила себя ждать, и резко ударила его. Кузнец, ожидая чего-то подобного, ловко увернулся и перехватил руку. Но острые коготки все же дотянулись до его шеи. Было больно, но попади она точнее, он бы уже лежал на полу в луже собственной крови.
Она тут же поняла, что совершила глупость. Сантиметром выше, и его артерия могла лопнуть. А она провела бы остаток жизни в цепях, неизвестно где. Желание совершать необдуманные движения резко поубавилось.
Внимательно рассмотрев инкрустированные золотой филигранью когти на ее ровных пальцах, он снова натянул цепи. На что она недовольно фыркнула.
Взяв ведро, кузнец обошел ее сзади. Потрогал крылья и услышав болезненный стон, понял, что ему ничего не угрожает. Набрав ковш воды, он приступил к мытью, облив для начала ее спину и плечи.
Она съежилась по привычке, но на сей раз вода была теплой. Почти горячей! Следующим сюрпризом стало душистое мягкое мыло, которым он обильно покрыл ее. Крылатая дева не совсем поняла, что происходит, но решила пока не дергаться. Тем более, что шершавая губка в его руках уже приятно шоркала ее спину, плавно огибая основание крыльев.
Кожа крылатой девы не везде была однородной: от лопаток до поясницы она плавно переходила от серовато-золотистого к коричневатому цвету. Кроме того, текстура ее была иной, нежели у обычного человека, слегка рифленой на ощупь и более плотной. Кузнец тщательно оттирал засохшую кровь, остатки прилипшей травы и помета. Слегка не уверенно, но зато пристрастно, он ощупывал ее мышцы, особенно те, что уходят к крыльям. Это не было противно. Скорее необычно для нее. Конечно, потом, она оторвет ему за это голову, за все сразу. Но пока, пожалуй, потерпит.
Отмыв спину, он спустился ниже. Теперь губка коснулась ягодиц, и душистая мыльная пена потекла по ее ложбинкам. От его неторопливых стараний, гарпия немного разомлела, забыв на миг, где находится.
