– Уже одно то, что я приехал сюда, о чем-то говорит, – заявил я.
– Разумеется, – ответила она. – Это я понимаю. Но ведь ты же хитрец, так что говорить твой приезд может о чем угодно. Поживем – увидим.
Поживем? Увидим? Что увидим?
Горничная принесла бифштексы и кувшин с пивом, так что я на время был избавлен от необходимости делать слишком многозначительные заявления, которые моей собеседнице казались хитроумными и уклончивыми. Бифштекс был превосходный, розовый внутри и истекающий соком. Я впился зубами в кусок свежего, хрустящего хлеба, жадно запивая еду пивом. Она, смеясь, наблюдала за мной, отрезая маленькие кусочки от своей порции.
– Мне нравится смотреть, с каким аппетитом ты ешь, Корвин. До чего же ты любишь жить! Именно поэтому мне будет крайне неприятно, если тебе придется с жизнью расстаться.
– Мне тоже, – пробормотал я.
Пожирая мясо, я размышлял. Она вдруг вспомнилась мне совсем в иной одежде: в бальном платье зеленого цвета – такого, каким бывает море на глубине, – с длинной пышной юбкой, с обнаженными плечами. Звучала музыка, вокруг танцевали, слышались голоса… Сам я был в черном с серебром…
Видение исчезло. Но это явно было воспоминание из реального прошлого. Я знал это, я был в этом уверен. Проклятие! Я никак не мог восстановить картину во всей полноте. Что она в том зеленом бальном платье говорила тогда мне, одетому в черное с серебром, ночью, наполненной музыкой и голосами танцующих людей?..
Я налил ей и себе еще пива и решил проверить себя.
– Помнится, однажды ночью. Ты еще была в своем зеленом платье, а я, как всегда, в черном… Не забыла? Все тогда казалось прекрасным, и музыка играла…
Ее взгляд вдруг стал задумчивым, щеки порозовели.
– Да, – промолвила «сестра». – О дивные, светлые времена… Так ты действительно ни с кем не встречался?
– Слово чести, – произнес я торжественно, к чему бы это ни относилось.
– Положение значительно ухудшилось, – сказала она. – Из Царства Теней появляется столько ужасного, что и представить себе было невозможно.
– И?..
– И у него по-прежнему множество проблем, – договорила Эвелин.
– Неужели?
– Ну конечно! И он, разумеется, захочет узнать, на чьей ты стороне.
– Да на той же!
– Ты хочешь сказать?..
– Во всяком случае, пока, – быстро добавил я. Может быть, слишком быстро, потому что глаза ее вдруг изумленно расширились. – Я ведь все еще не полностью представляю себе расстановку сил.
Что бы это ни значило, пусть думает.
– Ах вот как.
Мы наконец покончили с бифштексами, остатки кинули псам.
