Глава седьмая
Возвращались мы путем, по которому во дворец везли запасы и вывозили отбросы. Кот семенил рядом, поджав уши. Как видно, выстрелы здорово его настращали. Бедняга, подумал я, однако выстрелы настращали не тебя одного. Пушки и порох, вдруг появившись в мире без пушек и пороха, выступают в роли ядерной дубинки: ею можно грозить, ею же можно добиться любых политических уступок, а ведь демонстративный обстрел дворца явно и очевидно был сделан с целью устрашения, чтобы в будущем… Но я не хотел пока думать, что случится в этом самом будущем.
Над Варлойном кружили потревоженные грохотом птицы. Я вспомнил, что в самом начале своего воцарения намеревался издать указ об истреблении части ворон, и позабыл. Нужно будет наверстать. Многое нужно наверстать…
— Невиданная магия! — вдруг проговорил Блоджетт. При этом хитро скосил на меня глаз, как старый индюк. Крейн может знать о такой магии побольше иного имперца, и старший секретарь это преотлично понимал.
Я ответил после небольшого раздумья:
— Это не магия.
— А что же тогда? Что?
— Алхимия.
— К-колдовство?
— Нет. Горючий порошок из нескольких ингредиентов. Представьте себе масло для ламп…
— Но оно горит спокойно!
— Верно. А горючий порошок… не спокойно. Волнительно горит порошок.
Он не понимал. Я сказал проникновенно:
— Порошок сразу… вспыхивает, стоит поднести к нему огонь. Грохот, дым…
— Но з-зачем этот грохот… и дым? Неужели для того, чтобы… испугать?
— И это тоже. Но главное — поток горячего дыма настолько силен, что может бросить тяжелый камень… подобно катапульте. И дальше катапульты. И не только камень. А брошенный камень… если попадет удачно, имеет обыкновение проломить чью-то крышу… или голову. Или пробить дыру в борту корабля.
Он замедленно кивнул.
— Кажется, понимаю… Это страшное оружие!
Я промолчал. Да, оружие и впрямь страшное, когда против него — только мечи, луки и копья. А, ну и, конечно же, простые катапульты.
— Полагаю, кое-что мы сможем вскоре ему противопоставить.
Подступы к дворцу встретили панической суетой. Варлойн гудел, подобно гнезду шершней, куда сунули палку.
— Железные камни! Железные камни! — слышалось отовсюду. — Черная магия! Ведовство!
Я скрипнул зубами: у средневекового человека сознание как у ребенка. Верит многому, если не всему. Очень легко убеждается и других убеждает в мистической, магической подоплеке тех или иных событий. С другой стороны, в этом сознании есть и плюсы: средневекового человека намного легче перепрограммировать, ввести в нужное русло мышления умелой пропагандой. Магию мы и сами изготовим. Прекрасные знамения? Да их у нас полные пригоршни! Пока голова работает, мозги не устанут придумывать идиотские знамения для легковерных людей. В деревне под Норатором родился синий теленок с двумя хвостами — это несомненный знак удачи для всего государства! В Оргумине выловили рыбу, которая сказала человеческим голосом: «Все будет хорошо!» Главный астролог Аркубез Мариотт увидел в небесах великие знамения счастья для государства. И так далее, и тому подобное.
