– Значит, мы закончили обсуждение того, как управляться со мной в Лондоне? Непристойное и неподобающее, должна сказать, – язвительно заметила леди Гвин.
Герцог легко улыбнулся:
– Я очень сомневаюсь, что найдется много мужчин, способных с тобой «управляться», liebchen. Я лично даже не стал бы пытаться.
– Отлично. Потому что, если попытаешься, я тебе твои яйца вручу в коробочке.
Черт побери, да даже Беатрис так никогда не выражалась. У леди Гвин был очень острый язычок, и Джошуа был бы не прочь попробовать его вкус, а также рот…
«Даже не думай об этом! Это значит создавать себе большие проблемы».
– Нужно упомянуть только еще один момент, Вулф, – продолжал Торнсток. – Вы не должны говорить маме, почему отправляетесь с нами.
– Хотя я очень не люблю соглашаться со своим братом ни по одному вопросу, в этом он прав. – Леди Гвин выглядела подавленной. – Мама начнет очень сильно беспокоиться, если узнает, что моя… мое… э-э-э… будущее находится под угрозой. А она и так ослабла после смерти нашего отчима…
Джошуа прищурился и переводил взгляд с брата на сестру и обратно, и не сомневался, что у них есть свои причины не ставить в известность его тетю. Но он и представить не мог, что это за причины.
– Так что я должен ей говорить? – раздраженно спросил он. – Она посчитает странным мой беспричинный отъезд из поместья. Я же здесь работаю.
– Скажите ей, что хотите увидеть Беа, – предложила леди Гвин и тут же покраснела. – Я имела в виду Беатрис. Скажите маме, что хотите присутствовать на балу, где вашу сестру будут представлять как герцогиню, новую жену Грея. – Леди Гвин хлопнула в ладоши. – Да, это подойдет идеально! Мама очень обрадуется.
– Но Беатрис посчитает это подозрительным, – проворчал Джошуа. – Она знает, что я терпеть не могу толпы людей.
И его сестра также знала почему.
– С вашей сестрой я сама разберусь, – улыбка леди Гвин стала дерзкой. – Я ей опишу, как вы тут без нее страдали со времени ее отъезда, вам было ужасно одиноко во вдовьем домике, где должна жить вдовствующая герцогиня, и что вы просто должны были увидеть ее в минуты ее триумфа, когда она предстанет во всей красе.
Джошуа с подозрением посмотрел на леди Гвин.
– Беатрис рассмеется вам в лицо, если вы начнете толкать перед ней такие речи. Она гораздо лучше меня знает.
Хотя ему на самом деле было одиноко и он скучал по сестре, но он не собирался признаваться в этом высокомерной даме. Да и Беатрис тоже.
– О, хорошо. Мне придется придумать какое-то более достойное для мужчины оправдание, что-нибудь мужественное, – дразнящим тоном сказала леди Гвин, потом улыбка у нее исчезла. – Не может быть, чтобы мужчина скучал по своей сестре. Боже упаси! Правда, Торн?
