Они вошли в дом, и им сообщили, что герцог находится в малом кабинете, где хозяева обычно писали письма. Джошуа задумался, что там делает Торнсток. Кабинет представлял собой тесную комнатенку, где помещались только письменный стол и книжная полка с альманахами за последние несколько лет. Джошуа почему-то сомневался, что этот человек станет что-то читать: Торнсток не производил впечатления человека, увлекающегося чтением.
Оказалось, что герцог нашел отличный бренди, который хранили как раз в этом кабинете. И он также что-то напряженно писал, но, очевидно, результат его пока не устраивал, потому что по всему полу валялись шарики из смятой писчей бумаги.
– Только не говори мне, что ты пишешь пьесу, как Марлоу[3], в честь которого тебя назвали, – сказала леди Гвин. – Мама будет так тобой гордиться.
Джошуа впервые услышал, как на самом деле зовут герцога Торнстока, и предположил, что это дань уважения драматургу Кристоферу Марлоу. На самом деле одному из любимых авторов самого Джошуа.
Торнсток резко поднял голову и нахмурился, глядя на сестру-близнеца.
– Герцоги пьес не пишут. Забыла? Но мы пишем огромное количество писем, черт побери.
Джошуа заметил, как герцог убрал то письмо, которое писал, в верхний ящик письменного стола.
Леди Гвин ухмыльнулась, глядя на брата, и кивнула на бумажные шарики на полу.
– Вероятно, это очень важное письмо, раз потребовалось столько черновиков.
Как и обычно, леди Гвин дразнила Торнстока. Эти двое постоянно ругались и о чем-то спорили, примерно такие же отношения были у Джошуа с Беатрис перед тем, как она так удачно вышла замуж. Но только их споры и разногласия с Беатрис подпитывались отчаянием, тем положением, в котором они оказались, а леди Гвин и ее брат оба были богатыми. Так что же подпитывало их язвительность?
Нет, его это не касается и не волнует. Это не его проблема. Леди Гвин – не его проблема.
Торнсток встал и кивнул Джошуа, таким образом показывая, что заметил его.
– Что привело ко мне егеря Шеридана и мою любимую сестру? Что заставило вас почтить меня своим присутствием?
– Любимую? А у тебя что, есть еще одна сестра, о которой я не знаю? – едко спросила леди Гвин.
– Надеюсь, что нет. Мне с одной-то сложно справляться.
Джошуа знал, что близнецы могут часами иронизировать друг над другом, и становился свидетелем этого. Но в этот день он не мог долго слушать их язвительные замечания. Его терпение было на пределе.
– Простите за вторжение, ваша светлость, но мы только что встретили Лайонела Мэлета на территории поместья.
